– Хорошо обучен! – похвалил Кирилл.
Зверь, будто утомясь, подошел к хозяину и лег у ног. Тимоша уткнул в него ноги, перестал играть и обернулся к Кириллу:
– А теперь, может, побывальщину послушать желаешь?
– Давай, давай!
– Я тебе новую.
– Ну-ну!
– Сам в Москве перенял.
– Слухаю.
Тимоша начал древний запев о князе Владимире, пир описал и спор гостей, похвальбу богатырскую. Все давно было знакомо Кириллу, и каждый раз простором чистых полей, далью неведомых дорог, задумчивым раздольем мечтаний овевала Кирилла старая песня.
Но вдруг зазвучали гневом и жалобой свежие слова, ворвавшиеся в древнее описание пира:
Распалился, обозлился тут Калин-царь,
Разорить хочет, собака, стольный Киев-град,
Чернедь-мужичков он всех повырубить,
Терема-хоромы он на дым пустить,
Князю-то Владимиру голову срубить,
Русую Опраксию с собой уложить…
Тимоша остановился и сказал Кириллу:
– Русскую землю, вишь, к своей земле приложить задумал!
– Пой еще, смекаю.
Посылает Калин-царь гонца во Киев-град:
– Ты поди-то во палату белокаменную,
Пред собой ты дверь пятой распахивай,
С головы шелома ты не сбрасывай,
Становись ты супротив князя Владимира,
Полагай молча ты грамоту на княжий стол.
И Тимоша опять объяснил Кириллу:
– Не велит даже гонцу перед русским князем кланяться. Высоко занесся, басурман поганый!
– А послушай-ка, – перебил его Кирилл. – Ты в Москве о татарах ничего не слышал?
– Кто же не слышал? Идут на Москву. Если б не сутолока, я, может, и купца-то не согнул бы.
– А что там?
– Идут татары. Тьма! Дмитрий Иванович народ сбирает, полки снаряжает. Я уж который день оттуда… Теперь небось вышли.
– А в какую сторону?
– Видать, рядом с нами к Оке идут. Я потому и обочную дорогу выбрал.
– Ну, не только потому!
– Да, может, и правда, не только.
– А войско-то велико ли?
– Да не шибко, видать, велико, а только оружия много. И, видать, оружие новое, немецкое али свейское, – у нас не бывало такого.
– Чего ж с собой не захватил?
Тимоша засмеялся:
– Да я уж прилаживался: мне б, господин Дмитрий Иванович, медведя б собрать, он татар бить у меня приучен. А Дмитрий Иванович смеется: «Тех татаровей по лесам наши медведи голыми руками скоро грабастать станут!»
– Ты чего ж, самого давно видал?
– Да не так давно. На его дворе играл в четверг поутру. Княгиня его на крыльцо вышла: «Нам, говорит, Тимоша, не до игры сейчас. Время стало Богу молиться». А князь сам во дворе стоял, глядел, как из погребов оружие на воза грузили. Видно, в оружейной не уместилось али в тайне те склады держал до времени. Приветливой князь.
– Тебе виднее.
– А ты иначе разумеешь?
Кирилл смолчал.
Конь, похрапывая, перебирал траву.