Многие из этих песен Виктория слышала – «Изгиб гитары желтой» и «Милая моя» знают все, даже те, кто не был в детском летнем лагере. Однако, Леонид Гаврилыч пел и весьма специфичные баллады на археологическую или историческую тематику, а иногда и просто забавные хулиганские песни, которые не пристало петь серьезному человеку (Виктория помнила, как Павел сказал ей, что Гаврилыч кандидат наук и преподаватель исторического факультета, а значит человек серьезный). Тем временем, кандидат наук и преподаватель весело горланил:
«По рюмочке, по маленькой налей, налей, налей,
По рюмочке, по маленькой, чем поят лошадей!»…
Компании археологов, судя по всему, слова были отлично известны, поскольку они дружно подпевали своему руководителю. Рядом с поющим сидела девочка и все время, пока он пел, преданно, как-то даже по-щенячьи смотрела ему в рот. На самых забавных моментах девочка старательно смеялась, всем своим видом показывая, что песню она знает лучше всех, ну, кроме Гаврилыча, разумеется.
– Виталик, давай наливай по рюмочке!
«Так наливай студент студентке!
Студентки тоже пьют вино,
Непьющие студентки редки —
Они все вымерли давно».
Видимо, к вечеру, настроение у Гаврилыча значительно улучшилось, хотя, может, дело было не только в том, что наступил вечер, а в количестве выпитого горячительного.
– Виктория, ну что же вы затаились, давайте садитесь ближе к огню, Виталик, налей даме!
– Нет, нет, что вы, я не буду …
– Тогда хоть ближе сюда садитесь, – он начал старательно двигаться, при этом тесня смотревшую на него девочку.
Девочка после этих слов недобро зыркнула на Вику, но вслух как можно доброжелательнее пропела:
– Да, да, Вика, пожалуйста, садитесь сюда, – при этом девочка старательно освобождала место рядом с собой так, чтобы Виктория не села близко к объекту ее вожделения, – я Настя, будем дружить, – как-то совсем по-детски закончила она.
«Этого мне только не хватало – ревнивых барышень», – подумала Вика, передвигаясь поближе к костру, но при этом оставаясь как можно дальше от этой парочки.
Пламя весело играло, разгоняя ночь и освещая лица собравшихся. Вика от удовольствия зажмурила глаза – так приятно было ощущать тепло огня на руках и лице, слышать треск поленьев. Она поближе пододвинула ноги в кедах к огню. На какое-то мгновенье голоса веселившихся археологов отошли на задний план.
– Эй, эй! Вы только обувь свою не сожгите!