Мне нужно было быстро принять решение, потому что в одиннадцать часов Малькольм должен был привезти нового доктора. Малькольм тоже работал в «Содействии» – единственный патрульный полицейский на всю Намбулу. Он был немного заторможенным, но раз уж мы собирались поднять тревогу, приезд Малькольма как раз кстати. Я решила спуститься к лагерю и поговорить с Мухаммедом Махмудом. Он подскажет, что делать. Меня охватила паника. Я выпила воды и попыталась успокоиться.
Выйдя на улицу, под обжигающие лучи белого солнца, я заметила, что Генри и Сиан воркуют у ее хижины. Он потрепал ее за подбородок, как кошку. Она заметила, что я наблюдаю за ними, покраснела и метнулась в хижину. Генри поднял брови и высокомерно усмехнулся.
– Генри Монтег, – строго проговорила я, – иди в свою хижину.
Он улыбнулся как ни в чем не бывало. Улыбка Генри не помещалась у него на лице – довольная улыбочка сынка богатых родителей. Даже здесь он умудрялся выглядеть элегантно. На глаза падала челка – такие были в моде как раз два года назад, когда он в последний раз был в Южном Кенсингтоне. Я все время пыталась заставить его заколоть ее заколкой.
– С тобой я позже поговорю, – сказала я. – Возьми два контейнера – они стоят рядом со столовой – и поставь в «Тойоту». Я поеду в лагерь, вернусь к приезду Малькольма.
– Хелло-о! Динь! Дон! Мисс Эффективность! – сказал Генри и обнял меня одной рукой, не проявляя ни капли уважения. Нет смысла говорить с ним о Сиан, по крайней мере сейчас, когда он ведет себя как веселый щенок, отряхивающийся после купания. Любая критика с моей стороны и просьбы проявить осторожность будут встречены кучей брызг и звонким восторженным тявканьем.
Мы сели в пикап и всю дорогу дружелюбно молчали. Я решила ничего не говорить Генри о саранче, пока не поговорю с Мухаммедом. Мухаммед Махмуд не был общепризнанным лидером в лагере, но он был умнее других, включая нас. В любом случае поговорить нам с Генри все равно не удалось бы. Вождение автомобиля в Африке требует полной концентрации, даже если ты не за рулем. Трясет и болтает, будто ты оказалась в стиральной машине, и необходимо то расслаблять, то напрягать тело, чтобы вовремя отреагировать, когда тебя подбросит на сиденье и ударит головой о крышу.
– У тебя лифчик не лопнет? – заорал Генри. Он так остроумно шутил каждый раз, но все время делал вид, будто это только что пришло ему в голову.
Дорога в лагерь вела по песчаному серпантину над крутым обрывом. Вдали показались хижины, белая пластиковая дуга больницы, квадратные, обитые тростником домишки, в которых располагались клиника, столовая, рынок, школа. За последние четыре года беженцы забыли, что такое нищета и страдания, и стали жить спокойно. И мы тоже. Но чтобы сохранять спокойствие, приходилось прилагать немалые усилия. Мы многому научились друг у друга – экс-патриоты и беженцы. Это было взаимовыгодное существование. Ночью мы ходили на их празднества, слушали тамтамы и сидели у ритуальных