– Зачем?
Внизу протянулась долина, крутые склоны которой покрывал густой неподвижной зеленью лес. Прокладывая себе путь, сверкал стремительный поток. Кровь гор – так называли эту реку эдур. Тис’форундал. Воду окрашивала красным железная руда.
Дорога пересекала реку вновь и вновь.
Одинокий тисте эдур далеко внизу, казалось, появился прямо из этого малинового потока.
Как будто знал, что мы здесь.
Бурук Бледный не торопился, объявив привал вскоре после полудня. Фургоны не тронутся с места по каменистой скользкой дороге в долину до утра. Предосторожность или пьяное безразличие?
Халл стоял рядом с Сэрен. Оба смотрели на приближающегося эдура.
– Ты плакала ночью…
– Я думала, ты спишь.
Он помолчал.
– Твой плач всегда будил меня.
И это все, на что ты осмелишься?
– Хотела бы я, чтобы твой будил меня.
– Так и было бы, Сэрен, если бы я плакал.
Она кивнула в сторону эдур.
– Узнаешь его?
– Да.
– Будут проблемы?
– Вряд ли. Думаю, он доведет нас до земель хиротов.
– Благородных кровей?
Халл кивнул.
– Бинадас Сэнгар.
– Ты ради него резал плоть?
– Да. А он – ради меня.
Сэрен Педак плотнее завернулась в меха. Ветер не утихал, хотя теперь его порывы доносили из долины запахи сырости и гниения.
– Халл, ты боишься Большой Встречи?
– Мне достаточно оглянуться, чтобы увидеть, что ждет впереди.
– Ты уверен?
– Мы купим мир, но для тисте эдур этот мир станет смертельным.
– И все-таки мир, Халл.
– Аквитор, вот что тебе стоит знать, чтобы до конца понять меня: я намерен разнести это сборище. Я хочу втянуть эдур в войну с Летерасом.
Оцепенев, она смотрела на него.
Халл Беддикт отвернулся.
– Теперь поступай как знаешь, – сказал он.
Глава третья
Лицом к Свету, преданный Тьмой, Отец Тень лежит, истекая кровью, невидимый и невидящий, потерянный, пока его дети не выйдут на последнюю тропу и, избавившись от чужаков, не возродятся вновь.
Тяжелое молчание казалось уместным в плотном, непроницаемом тумане. Весла из черного дерева с трудом выходили из плотной, как кровь, воды. Вода стекала струйками, потом каплями по полированному дереву и на прохладном воздухе высыхала патиной соли.
Дочь Менандор принесла наутро мрачное предвестие. Тело воина бенедов. Раздутое тело, спаленное чародейством, кожа ободрана вечно голодными обитателями моря. Негромко зажужжали мухи, взвившись в воздух из-за появления эдур, чьи рабы первыми обнаружили тело.
Летерийское чародейство.
У воина не было ни ножен, ни доспехов. Он собирался порыбачить.
Четыре