Три женщины за столом в дальнем углу выделялись не только по естественной причине – больше тут женщин не было, – но и по более тонким признакам. Симпатичные… вот правильное слово. Если сестры, то только по духу и по общей склонности к своего рода военной доблести, судя по мускулатуре и сложенным под столом доспехам и оружию.
У сидящей слева рыжие, выцветшие на солнце локоны рассыпались по широким плечам. Она прихлебывала прямо из обмазанной глиной бутылки, то ли презирая, то ли не понимая назначения стоящего перед ней бокала. Лицом она походила на героическую статую из тех, что стоят вдоль колоннад, – крепкую и гладкую. Ее голубые глаза смотрели застывшим, безмятежно равнодушным взглядом, под стать тем же статуям. Рядом с ней оперлась предплечьями на стол женщина с примесью фараэдской крови – судя по медовому оттенку кожи и чуть раскосым темным глазам. Темные, почти черные волосы, собранные на затылке, полностью открывали сердцевидное лицо. Третья женщина сидела, чуть сгорбившись; левую ногу она отставила в сторону, а правой, затянутой в выделанную почти до белизны кожу, непрерывно подергивала – хорошие ножки, отметил Тегол. Бледная кожа на бритой голове третьей женщины поблескивала. Широко посаженные светло-серые глаза лениво оглядывали гостей, пока не остановились на Теголе, который стоял на пороге.
Он улыбнулся.
Она поморщилась.
Из тени вынырнул Урул, старший официант Хальдо, и жестом пригласил Тегола.
Тот подошел так близко, насколько было возможно.
– Хорошо… выглядишь, Урул. Хальдо тут?
Нежелание Урула мыться вошло в легенду. Клиенты делали заказы с завидной краткостью и до конца трапезы редко подзывали Урула, чтобы принес еще вина. Сейчас он стоял прямо перед Теголом, теребя пальцами широкий пояс.
– Хальдо? Нет, слава Страннику. Он на Нижней галерее на Утопалках. Тегол, эти женщины сидят тут все утро! Они меня пугают: так страшно хмурятся…
– Я ими займусь, Урул. – Тегол отважился хлопнуть официанта по мокрому плечу.
– Ты?
– А что? – Тегол поправил простыню, подтянул рукава и пошел между столиками. Остановившись перед тремя женщинами, он поискал взглядом свободный стул, нашел, подтянул к себе и со вздохом сел.
– Что тебе нужно? – спросила бритая.
– Это мне следует спрашивать. Слуга сообщил, что вы утром приходили. Я Тегол Беддикт… который спит у себя на крыше.
Три пары глаз уставились на него.
Смутит и закаленного полководца… а меня? Разве что чуть-чуть.
– Ты?
Тегол сердито посмотрел на лысую.
– Почему мне все задают этот вопрос? Да, я. А вы, рискну предположить по акценту, с островов. Я не знаю никого на островах. Значит, не знаю и вас. Не говоря уж о том, что и не желаю. Знать вас, я имею в виду. Наверное.
Рыжая со стуком поставила бутылку