Она понимала, что Лене надо в школу, а она не сможет не только помочь ей собраться, но и завтрак приготовить.
В ванной она даже в зеркало побоялась на себя смотреть. Отмокнув в душе и почувствовав себя более менее лучше, она вышла из ванной и увидела, что Лена уже завтракает, а Геля ее о школе расспрашивает.
– Мама? А почему у нас дома так грязно?
– Так ребенок, ты давай завтракай быстрее, да в школу беги, не когда нам тут болтать, вечером разговаривать будете, а то время уже почти восемь, – прервала Геля Лену, и обратилась к Маше, – а ты иди, спать ложись, я тут разберусь, потом поговорим.
Маша с благодарностью посмотрела на подругу, понимая, что сейчас совершенно не в силах, объяснять ребенку, что произошло. Конечно, она ей расскажет, все же Лена уже взрослая, целых десять лет, но не сейчас, сейчас Маше действительно хотелось добраться до кровати и уснуть. Ночью она совершенно не выспалась, учитывая, где и как она спала.
Маша не стала заходить в их с Сергеем спальню, помня, о том, что там даже матрас снят с кровати, и пошла в Ленину комнату.
Стоило ее голове коснуться подушки, как она провалилась мгновенно в тревожный сон.
Проспала она до обеда. А когда вышла из комнаты, все еще продолжая ощущать сильную усталость, то увидела, что дома уже все убрано…. А Геля сидела на кухне за своим ноутбуком и что-то там делала.
– Проснулась? А я тут у тебя похозяйничала, надеюсь, ты не против?
Геля улыбнулась доброй улыбкой Маше.
И Маша, не выдержав подошла к подруге и, обняв ее разрыдалась. Вся, та усталость и измотаность, что накопились за эти месяца, и весь тот страх и бессилие, что она испытала вчера, все это хлынуло из нее потоком.
Она даже не плакала, она практически выла, как раненый зверь и захлебывалась собственными слезами, прижимаясь к подруге.
Геля не останавливала ее, давая Маше, как следует выплакаться. А когда Машина истерика сошла на нет, то Геля накапала ей успокоительного и дала выпить.
После этого Маша, все же заикаясь и всхлипывая, но смогла рассказать, что же произошло, так как вечером они толком не поговорили.
– Значит, так! Тебе нужно с ним увидеться и поговорить! – серьезно посмотрела на нее Геля.
– Я спрашивала у следователя, когда смогу с ним встретиться, но она запретила, сказала, что я подозреваемая, и могу какие-то сведенья ему передать. В общем, в интересах следствия, нам запрещено общаться.
– Хреново….
Геля налила суп Маше и поставила перед ней тарелку. Но Маша тут же скривилась, аппетита у нее совершенно не было. Но Геля строго посмотрела на подругу.
– Ешь, давай! Надо сил набираться, а то ты сейчас вообще не боец, Серегу надо вытаскивать и себя, а ты еле живая, слезами тут не поможешь.
Иногда Геля могла быть очень категоричной и более здравомыслящей. Все же она работала программистом в их фирме, и она не была слишком чувствительной. И в сложных ситуациях не впадала в панику, а наоборот была очень собранной. Это Маша, творческая