– Мама, не умирай, ведь я же люблю тебя!
Один из солдат с криком: «Цурюк! Назад!», – выпустил автоматную очередь в землю, чтобы припугнуть мальчика. Мальчик упал. Таня рванулась и, побежав к Жене, накрыла его своим телом. Толпа ахнула, недовольно зашумела, показывая на солдата. Солдаты всполошились, послышались крики в сторону Тани:
– Назад! Стрелять буду!
Но комендант махнул перчаткой солдату, и дал команду: «Не стрелять!», – ему не хотелось расстреливать детей.
Послышалась речь, переводчик перевел:
– Так будет с каждым, кто будет помогать партизанам, мы узнаем о любом вашем шаге. Те, кто не будет подчиняться нашим законам, будут расстреляны и повешены. А сегодня все молча расходитесь по домам.
Люди были напуганы тем, что произошло на площади, было до глубины души жалко Верочку, всеобщую любимицу, комсомолку, учительницу.
Таня подняла Женю, он дрожал и всхлипывал, то и дело повторяя: «Мама, мама…». Таня обняла его и повела за руку домой, успокаивая, как могла. По дороге она увидела отца Александра с крестом, он издалека крестил повешенных, помогал их душам, читая молитву за упокой. Полицаи, завидев его, прикрикнули, что, если поп не уйдет отсюда, то окажется рядом с ними. Отец Александр повернулся и пошел, но по дороге сказал:
– Ничего, безбожники, бог с вас спросит строго, вы еще ответите за страдания и слезы людей.
Холод и мрак войны
После казни Веры и Сергея их тела висели в центре села целую неделю. Это немцы делали для того, чтобы вселить страх в души людей и тем самым показать, что значит помогать партизанам.
Проходя мимо повешенных, Таня подошла к ним совсем близко. Присмотревшись, она увидела у них на груди таблички. У Сергея была надпись: «Смерть партизанским бандитам!». У Веры табличка была сорвана и лежала на снегу, на ней значилось: «За Родину, за Сталина своих детей оставила!».
Видимо сам Давыдов, здесь приложил руку к этим надписям – было известно, что до войны он занимался стихоплетством, писал различные агитки, плакаты.
Дед Гриша говорил, что в один из дней, часа в 4 утра у ног дочери стоял отец Веры, Федор. Пробравшись к виселице и рискуя жизнью, он просил прощения у дочери, что не уберег ее и внуков от беды. Федор сорвал табличку и бросил на землю со словами:
– За Сталина! Мы сами будем бороться за жизнь наших детей, за победу.
Он сжимал зубы, было нестерпимо больно видеть, какие муки приняла его любимая дочь. Он поклялся мстить проклятым немцам, пока в жилах течет кровь. Федор дворами пробрался к деду Грише, постучал в его спальню условным стуком. Дед вышел тихо, чтобы не привлечь внимание, и переговорил с ним. Федор попросил похоронить Веру на кладбище, позаботиться о её детях Веры, и добавил: «Потом сочтемся».
Староста разрешил снять трупы и предать земле только через неделю. Веру и Сергея похоронили на кладбище, где собрались все, от мала до велика, чтобы проститься