Я пошел к барже, стараясь не наступить на валяющийся мусор. Соленная вода попала на ноги, и на разрез на ноге. Подошва защипала, будто на нее насыпали раскаленной золы. Сжал зубы от боли. Немного кружилась голова, я ждал от собственного тела отчета о нынешних травмах. Просто от вида пламени и дыма перестал соображать, кашлял и вдыхал морской воздух, пытаясь осознать реальность происходящего. Мне казалось, что сейчас декорации рухнут и я окажусь дома с Лоран и Софией. Будем пить кофе и смотреть телевизор.
Хорошо думать о том, чему больше не бывать.
Я знал, почему это происходит, хотя мог и ошибаться. От поврежденной ноги боль переместилась в голову и мешала сосредоточиться, адекватно оценить обстановку. Несколько ярких вспышек мелькнули перед глазами, а внутрь головы полетели огненные стрелы. Я присел на рыхлый песок, посидел так около минуты. Отпустило. Вроде. Надеюсь головная боль перестанет нарастать, а то чувство сейчас было такое, словно мой череп трещит в сжатых щипцах инквизитора.
Корпус баржи разукрасил ил, с противоположной стороны пробоины виднелся металлический лист, переходящий в днище. Выше, на самом баркасе, умостились по бортам две железные скамьи под круглыми окнами. Я заглянул в пробоину, увидел затопленный моторный отсек. Вода заполнила все внутренности судна. Обошел с другой стороны, не выходя из накатывающих волн, щекотавших пятки. Сбоку, на корпусе платформы, едва различались жабры лестницы, а чуть дальше, накренилась покосившаяся стрела гидравлического крана, которая, судя по виду, больше никогда не будет работать. Видимо океан прибил это судно на отмель во время