– Скотина!!
Мариэтта швырнула в него чашку. Попала. Чашка ударилась о грудь Короля, разбилась. Остатки кофе расплылись по рубашке.
– Ах ты… – едва дыша, вымолвил Джарет, вставив при этом такое слово, что у Мариэтты в глазах потемнело.
Ринулась к нему, выпуская когти, но Джарет успел перехватить. Изо всех сил он стиснул вздувшиеся кисти у неё за спиной, женщина оказалась тесно прижата к нему. Успокаиваться Мариэтта не желала, при этом её трясло так, словно било током. На Джарета это подействовало, как стимулятор на быка. Он впился ртом в её губы, укусил. «Моя! Моя!» – стучало у него в голове. Больше он ничего не соображал. Всё в нем рухнуло, остались лишь примитивные инстинкты, твердящие одно: размножаться.
Позже, уже лежа в постели, он касался губами тех мест на её теле, где набухали синяки. Каждый раз шептал: «Прости».
– Ты – животное, – проурчала Мариэтта, потягиваясь. Она уже не злилась.
– Что поделать! – рассмеялся Джарет. – Ты испортила мне рубашку.
– Мне жаль, но ты вел себя, как свинья.
– Я всегда такой, – со вздохом признался король.
– Нет, – возразила Мариэтта, – иногда ты бываешь милым розовым поросёнком.
* * *
Но те последние дни, что Мариэтта провела в одиночестве, глубоко врезались в сердце. Она затосковала. И только сейчас, в объятьях мужчины, ей удалось хоть ненадолго забыться. Но ближе к утру проснулась, томимая чёрными мыслями: он вновь не пришёл. Тот самый мужчина, который являлся ей во снах в Эльсидории.
Мариэтта встала, накинула халат, прошла на кухню. Там включила чайник. Пока ждала, когда вскипит вода, смотрела в окно, размышляла.
Вот уже около года она здесь. И ведь раньше не знала тоски, сердце билось ровно, равнодушно. Но как только её тела коснулся мужчина, что-то пробудилось. Непонятное, необъятное чувство, которое мудрые эльфы называют предчувствием любви.
Мариэтта думала об Эльсидории, о тех мужчинах, что оставила там: Эндрю, Азаир и тот незнакомец из снов.
Истинных чувств к Эндрю она не понимала. Немудрено! Тут заклинание беспамятства играло злую шутку, накладывая на Салоски тень другого мужчины. Но Эндрю убили из-за неё – это единственное, что действительно имело значение.
Азаира не любила ни мгновенья! Он вообще никогда не волновал её как мужчина. Но это она вдохновила его на войну – об этом тоже всегда помнила.
А вот третий… кто же он? Призрак из снов. Вымысел, сказка! Но ведь кулон оказался настоящим. Возможно ли тогда?..
Конечно, Мариэтта думала об этом и в Эльсидории, но не с таким глубоким отчаяньем, как здесь. В мире дивных возможно если не всё, то многое. Но, значит, тогда он остался там, в другом мире…
Самое ужасное заключалось в том, что она начала забывать его… Волшебный облик постепенно заменял другой мужчина, местный, реальный…
Подумав о Джарете, Мариэтта оглянулась. Прислушалась. Спит. Пусть!
Сделала себе кофе и, сжимая в пальцах горячую чашку, снова посмотрела в окно. «Почему он не приходит? –