– Я здесь… – мальчик запнулся, ибо по привычке хотел добавить: «мой фараон» или: «наше солнце». Но ведь теперь фараоном, а значит, и солнцем Египта, стал его отец, Аменхотеп. – Я здесь, дедушка… – коротко и просто сказал он, словно обычный крестьянский мальчишка.
– Да, да… я вижу… ты очень вырос, Тутмос… Вот, возьми… – Тутмос IV глазами указал на предплечье своей руки, где красовался золотой браслет в виде змеи, усыпанной драгоценной россыпью камней. – Носи его… Ты ведь тоже – Тутмос, что означает – сын бога Тота… И когда-нибудь ты станешь Тутмосом V. Змея – символ власти и мудрости… Сумей распорядиться ею правильно, когда придет твое время. – Умирающий фараон замолк, жадно вглядываясь в лицо внука и сознавая, что мальчик похож на него, словно две капли воды. – Ты… ты уже выбрал себе жену, Тутмос? – задал вдруг неожиданный вопрос старик.
– Нет, – признался внук. И бесхитростно добавил: – Ни одна девушка из дворца меня не привлекает. Мне более по душе древние папирусы, хранящиеся в дворцовой библиотеке.
Умирающий фараон выдавил из себя слабую улыбку:
– Ты очень… очень похож на меня. Я ведь тоже поздно женился… Но при этом в военных походах предпочитал проводить свободное время в объятиях наложниц… Ну что же ты? – Тутмос IV заметил нерешительность внука. – Снимай же браслет – отныне он твой! Самому-то мне теперь и руку тяжело поднять…
Юный Тутмос оглянулся на отца: тот одобрительно кивнул. Мальчик благоговейно снял браслет с руки умирающего.
– Вот и все… – прошептал Тутмос IV. – Барка уже плывет за мной по волнам Нила… Бог Тот ждет меня…
С этими словами фараон Тутмос IV закрыл глаза… навеки.
Юного Тутмоса, крепко сжимающего в руках дедовский браслет, охватили вдруг противоречивые чувства. С одной стороны, жрецы, словам которых он всегда прилежно внимал, учили, что смерть – это всего лишь начало новой жизни, благодаря которой человек обретает вечность. Но с другой стороны… Слишком уж горько было расставаться с дедушкой, которого он нежно и искренне любил, сколько себя помнил. Усилием воли мальчик подавил слезы: негоже показывать слабость прилюдно.
Все это время на семилетнего Эхнотепа практически никто не обращал внимания. Впрочем, смерть старого фараона ничуть и не тронула его сердце: мальчика более озаботил и взволновал тот факт, что браслет в виде змеи был подарен отчего-то его старшему брату, а не ему. В детскую душу закралась тоска. Несмотря на свой юный возраст Эхнотеп прекрасно понимал, что со смертью старого фараона и восшествием на престол Египта отца, Аменхотепа III, права эрпатора, то есть законного наследника, все равно перейдут к старшему брату, Тутмосу. Получается, что ему, Эхнотепу, уготована участь всю жизнь провести в лучах чужой славы?… Внезапно мальчик ощутил поднимающуюся из глубины души горечь обиды и одновременно… жгучую ненависть к старшему брату.
Ближе