– Ты же знаешь: эрпатор сам выбрал себе наложницу! Причем не взирая даже на протесты царицы. Что, по-твоему, должен был я сделать в подобной ситуации? Да и потом: неужели ты действительно желаешь нашей дочери участи наложницы?!
Таусер заводилась еще пуще:
– А что в этом плохого? Любая жена знатного сегера наверняка только о том и мечтает, чтобы ее дочь разделила ложе с наследником трона!
– Какая глупость! – начинал распаляться Мемес. – Вспомни, сколькими наложницами обладал наш фараон! И где они? Одна лишь Тея имеет влияние на Аменхотепа и лишь ее сыновья – его прямые наследники!
Казалось, подобные доводы возвращали Таусер к реальности: жгучая обида на мужа отступала, задетое самолюбие успокаивалось.
– Значит, наша Нитоприс станет женой Тутмоса! И ты тому поспособствуешь! – решительно заявляла она.
Мемес начинал удивленно таращиться на супругу:
– Во-первых, наша Нитоприс старше эрпатора, а во-вторых, с ее замужеством все уже, как ты знаешь, решено!
– Ничего… Намеченное замужество придется отложить, надо всего лишь потянуть время… – упрямо продолжала гнуть свою линию Таусер. – А возраст – не помеха: Нитоприс старше Тутмоса всего на шесть месяцев.
Настойчивость супруги настораживала Мемеса.
– Что ты задумала? – делал он попытку выведать ее сокровенные мысли. Не дождавшись ответа, предупреждал: – Не забывай, что кругом – люди Джера! Из-за твоих интриг мы можем потерять все! Возможно, даже поплатиться за них жизнью!
Таусер лишь очаровательно улыбалась.
– Мы ничего не потеряем, доверься мне. Напротив, твое положение упрочится как никогда! Но без твоей помощи мне не справиться, – скорбно поджимала она губы.
Мемес отирал со лба выступавший от волнения пот и спешил ретироваться прочь, подальше от упрямой супруги. Безусловно, ему тоже хотелось бы породниться с фараоном. Чего уж греха таить: мысленно он и сам не раз представлял, как бы мог выглядеть младенец, рожденный Нитоприс от эрпатора…
Одним прекрасным утром, аккурат после очередного разговора с Мемесом на набившую уже обоим оскомину тему, Таусер отправилась в их родовое поместье, расположенное намного западнее Инебу-Хеджа, благодаря чему оно было избавлено от ежегодных затоплений при обильных разливах Нила. Живительную же влагу, питающую почву и дающую жизнь растениям, произрастающим в поместье, получали в основном из специально прорытых искусственных каналов, уровень воды в которых регулировался постоянно проживающими в поместье слугами.
Таусер уже довольно давно не навещала свое родовое гнездо, предпочитая пребывание во дворце подле мужа и дочери, а главное – в поле зрения царицы Теи. Сегодня же, сославшись на легкое женское недомогание и необходимость провести инспекцию родового имущества, она, с дозволения распорядителя малого двора царицы, покинула дворцовые покои,