Однако на деле избирательные права евреев не были реализованы во всей полноте. Палки в колеса зачастую ставили местные чиновники и нееврейское население городов. В период с 1772 по 1796 год попытки властей четко установить правовой статус евреев в России ни к чему не привели. Изначально российское законодательство приняло польскую концепцию о евреях как об отдельном разряде населения, отличном от христианского окружения, но эта позиция долго не просуществовала. Последовали меры по интегрированию евреев в существующие в России сословия, хотя возникали и некоторые препятствия. Еврейские лидеры стремились сохранить как можно больше былой автономии кагала, а местные христиане явно не радовались возможному участию евреев в гражданской жизни городов. К тому же многие евреи не соответствовали требованиям ценза по профессиональному и имущественному состоянию и месту проживания, необходимым для принадлежности к двум городским сословиям России. Поэтому усилия властей «классифицировать» евреев продолжались и при преемниках Екатерины, императорах Павле I и Александре I.
Для польских евреев разделы Речи Посполитой открыли новые рынки – наиболее активные и богатые еврейские купцы из Белоруссии воспользовались широкими возможностями, записываясь в купеческие гильдии Москвы. Это вызвало возражения со стороны уважаемых московских купцов, обвинивших евреев в финансовых злоупотреблениях и контрабанде. После длительного расследования правительство постановило, что евреи на территории империи получали права, объявленные в 1772 г., только в тех областях, которые были аннексированы у Польши, или в регионах, специально открытых для евреев, таких как колонизированные незадолго до того земли Новороссии[16]. Этот принцип, согласно которому права евреев существовали только в том случае, если они особым образом были оговорены, положил начало ограничениям по месту жительства, получившим известность как черта еврейской