Глава 3
День второй
В Симферополе Митяя встречал дядя – невысокий, подвижный круглый мужичёк лет пятидесяти. Курчавый, с красным лицом – он чем-то напоминал кабана. Случайно выяснилось, что и фамилия у него подходящая – Кабаненко. Его нисколько не смутило, что вместо одного племянника прибыло двое гостей. Мужичок воспринял эту новость спокойно, даже порадовался за племяша:
– Вот и хорошо, племяш, хотя бы не скучно тебе будет у нас…
По пути к своей машине дядька добродушно пожурил парня за беспорядок на голове и слишком нестандартную манеру одеваться:
А ты, Митька, всё выкаблучиваешься! – При этом он кивнул на Гордея: – Вон, хоть с друга своего возьми пример. Сразу видать человек в армии служил, наверняка был отличник боевой и политической подготовки.
Ещё издали хозяин с гордостью указал на старенькую «Победу» с брезентовым верхом:
– Вон, моя старушка дожидается.
Подошли к машине. Хозяин сложил раскладной тент и распахнул заднюю пассажирскую дверь.
– Прошу!
Впервые Гордею предстояло прокатиться в кабриолете. Чудно было с непривычки чувствовать тёплый ветер в лицо и ловить на себе восхищённые и завистливые взгляды с тротуаров и из других автомобилей. Ощущение фантастическое! Будто в экипаже едешь. А вокруг зелёные горы, небо потрясающее, и ничто не мешает любоваться всем этим великолепием. Разве что сидящий за рулём балагур не умолкал ни на секунду. Пересыпая речь шуточками и прибауточками, митькин дядька беззлобно подтрунивал над молодостью; расспрашивал о жизни в столице; пересказывал москвичам местные байки. В общем, чувствовалось, что мужик мировой. А дома у него их уже ждёт накрытый стол: хозяйка напекла и нажарила столько, что не то, что двоих – большую компанию накормить до отвала можно! И ещё останется, чтобы завтра созвать всю местную родню, друзей и устроить большое застолье в честь московских гостей.
На крутом серпантине старенький четырёхцилиндровый «движок» работал ровно, хотя шутник за рулём сразу предупредил, что машинка у него выпущена ещё при жизни Сталина и свой ресурс давно выработала. А потому, мол, если что – вся надежда на них – молодых и сильных: что закатят старушку