Лоран. Лоран Лепаж.
Глава третья
Когда Гамаш вернулся, приглашенные на обед гости уже собрались и теперь выпивали, ели яблоки и сальсу из авокадо с кукурузными хлопьями.
– Вижу, ты благополучно довез Лорана до дома, – заметила Рейн-Мари, встретив его у двери. – Нашествия инопланетян не случилось?
– Мы пресекли его в зародыше.
– Не совсем, – возразил Габри, стоявший у двери в кабинет. – Один сумел просочиться сквозь защитные сооружения.
Арман и Рейн-Мари заглянули в маленькую комнату при гостиной, где сидела в кресле и читала пожилая костлявая женщина со стрелками на чулках и с пятнами на свитере.
– Пробился самый опасный, – удрученно вздохнул Габри.
На них пахнуло ароматом джина. На коленях у женщины сидела утка, а Анри, немецкая овчарка Гамашей, лежал, свернувшись клубком, у ног старухи и восторженно смотрел на утку.
– Можешь не встречать меня у дверей, – сказал Арман псу. – Я перебьюсь. Правда.
Он взглянул на собаку и покачал головой. До чего же странные формы принимает любовь. Однако Анри явно прогрессировал: до этого он был влюблен в подлокотник дивана.
– Первым признаком проникновения был запах джина, – сказал Габри. – Кажется, ее раса только им и питается.
– Что будет на обед? – спросила их соседка Рут Зардо, с трудом вставая с кресла.
– И давно вы здесь? – спросила Рейн-Мари.
– А какой сегодня день?
– Я думал, ты сегодня забиваешь дубинкой детенышей тюленя, – сказал Габри, подхватывая Рут под руку.
– Этим я займусь на следующей неделе. Ты что, не читаешь обновления у меня в «Фейсбуке»?
– Комик.
– Гомик.
Рут похромала в гостиную. Утка Роза вразвалочку прошествовала за ней. А за уткой последовал Анри.
– А ведь когда-то я был главой отдела по расследованию убийств Квебекской полиции, – задумчиво протянул Гамаш, глядя на это шествие.
– Я в это не верю, – сказала Рейн-Мари.
– Bonjour, Рут, – сказала Антуанетта.
Рут, которая только теперь заметила, что в комнате есть кто-то еще, посмотрела на Антуанетту и Брайана, потом на Мирну:
– Они-то что здесь делают?
– Нас пригласили, в отличие от тебя, пьяная маразматичка, – сказала Мирна. – Как ты можешь быть поэтессой и ничего и никого вокруг не замечать?
– Мы что, знакомы? – спросила Рут и повернулась к Рейн-Мари: – А где придурок?
– Они с Анни уехали в город вместе с Изабель и детишками, – ответила Рейн-Мари.
Она знала: ей следовало бы отчитать Рут за то, что та называет ее зятя придурком, но старая поэтесса называла Жана Ги придурком так давно, что Гамаши к этому уже привыкли. Даже Жан Ги откликался на придурка. Но только если его так называла Рут.
– Я видела, как мальчишка Лепаж опять стрелой выскочил из леса, – сказала Рут. – Что на сей раз? Зомби?
– Вообще-то, мне кажется, он растревожил гнездо поэтов, – ответил Арман. Он взял бутылку красного вина и принялся доливать