Макс Штеенбек
Во время моей учебы я в первый раз в 1963 году встретил ученого-физика Макса Штеенбека (1904–1981), о котором было известно, что он как «атомщик» сотрудничал в советском атомном проекте. В это время техническое использование ядерной энергии испытывало в ГДР первый кризис.[6] Инвестиции в запланированную АЭС и исследовательские учреждения были сокращены, факультет ядерной техники в Дрезденском Техническом университете в 1962 году был закрыт, так что некоторые из этих студентов сидели вместе с нами в аудитории. После возвращения в середине 1950-х годов из СССР Макс Штеенбек как председатель Научного совета мирного использования атомной энергии отвечал за планирование сооружаемой АЭС. С 1965 года он был председателем комитета по науке ГДР.
В Иене он получил персональный ординариат по физике плазмы. Как член Берлинской Академии наук, впоследствии Академии наук ГДР, он принял руководство Институтом магнитных материалов в Иене после того, как его основатель и директор Мартин Керстен перебрался в Западную Германию. Штеенбек считался выдающимся специалистом, изобретшим перед войной в фирме «Сименс» в Берлине первый функционирующий «ускоритель электронов» – бетатрон и только из-за начавшейся войны не получил Нобелевскую премию. Я слушал у него факультативную лекцию «Внедрение в физику плазмы», в которой он ясно и понятно в свободной манере излагал свой предмет, выбирая слова всегда осторожно, почти слишком медленно – впечатляющая личность.
Он принимал участие также и в жизни студентов, посещая, например, традиционные балы физиков в столовой, которые организовывались студентами четвертого курса. В капустниках критиковались профессора и ассистенты, а также и политические события. Бал физиков 1956 года происходил непосредственно после событий в Венгрии в октябре и пародировал довольно открыто политическую ситуацию в ГДР. Некоторые из основных актеров опасались даже ареста из-за критики Государственной безопасности и обратились в поисках помощи к Штеенбеку. В длительных переговорах он пытался убедить их, следуя собственному примеру, в том, что они честно участвуют в сооружении социализма. Благодаря его контактам с министерствами государственной безопасности и высшей школы в Берлине ему сначала удалось предотвратить запланированные аресты.[7] Тем не менее в рамках широкой акции государственной безопасности в 1958 году некоторые студенты были осуждены на многолетнее заключение.
В подготовке нашего бала физиков осенью 1963 года у меня была возможность короткой беседы с Штеенбеком, который проявил заинтересованность состоянием подготовки и заплатил за врученные почетные билеты для профессоров с дополнительным пожертвованием в размере 100 марок.
В своем академическом институте Штеенбек установил по-настоящему прогрессивный руководящий стиль – вместо директора