Годунов подошел поближе к своему слуге и прошептал ему на ухо:
– Всех этих людей сегодня ночью схватить, чтобы их в Москве и духу не было.
– А куда ж я их дену?
– Знатных сослать в ссылку, а тех, кто яростно хотел бунтовать и зачинщиков, особенно двух этих купчишек, которые особенно глотку рвали, уничтожить.
– Будет сделано, Борис Федорович, как вы приказали, – с поклоном ответил Еремей и тут же двинулся в окружении верных Годунову соглядатаев выполнять поручение правителя.
А Годунов отправился на свое подворье. Ему нужно было поделиться происшедшим и посоветоваться со своей женой Марией, которая была его умным советчиком.
Жену Борис застал в ее опочивальне, она стояла на коленях и молилась у иконы Пресвятой Богородицы. Она шепотом читала молитву, часто крестилась, делала низкие поклоны.
Управитель не стал перебивать ее молитву, хотя ему хотелось тут же поделиться происшедшим с Марией.
Он устало опустился в кресло, задумался, а подумать было о чем… Он знал, что ради того, чтобы всех Годуновых удалить от престола, бояре пойдут на все. Уже сегодня их судьба висела на волоске. Если бы испугавшиеся погромов бояре не вступились за него, возможно, уже он не был бы жив. Как поступить, что делать, Годунов не знал. Что теперь ожидать от своих врагов? Самое слабое место – это его сестра, которая почему-то никак не могла родить наследника престола. На это и делали ставку его злопыхатели.
Наконец, Мария закончила молитву, подошла к своему мужу, села рядом и в тревоге произнесла:
– Что, Борис, будем делать, как жить дальше? Ведь наши враги не успокоятся, пока нас со свету не сживут!
– Может и правда, посадить вместо Федора какого-нибудь австрийца королевских кровей?
– Это, Борис, не выход. Если даже мы посадим на место Бориса австрийца, то боярам нас будет еще легче столкнуть. Федор-то хоть души не чает в твоей сестре, любит ее. А австриец вряд ли будет бороться за нас. Нужно нам все-таки выждать, бояре все равно отступятся. Сейчас, я слышала, они собираются собрать Земский совет, чтобы принять решение всем миром о пострижении царицы в монахини. Но это еще не так важно, так как бояре не уверены, примет ли царь эту челобитную от совета всей земли. Это уж его воля. А он, конечно, откажет им, и они ничего не смогут сделать против решения Федора.
Годунов молча слушал жену, что-то про себя обдумывая.
Мария, пристально глядя на своего мужа, вдруг спросила:
– Интересно, кого они хотят посадить царицей вместо твоей сестры?
– А вот я не знаю. Я уж почти всех боярских дочерей, которые близки царскому роду, отправил в монастыри.
– А я думаю, Борис, что рано ты расстраиваешься.
– Это почему же? – с удивлением спросил Годунов.
– Я тебе вот что по этому поводу скажу. Федор полностью находится под влиянием твоей сестры. А он очень упрям. Вспомни, на что уж его отец был жесток, а так и не мог его склонить к разводу с Ириной, а уж Думу