1 сентября 1829 года, беседуя с Эккерманом, Гете вновь, хотя и вскользь, затронул проблему бессмертия, использовав аристотелевское понятие энтелехии. «Я не сомневаюсь: наше существование будет продолжаться, ибо природе не обойтись без того, что понимают под энтелехией. Но бессмертны мы не в равной мере, и для того, чтобы в грядущем проявить себя как великую энтелехию, надо ею быть»[15]. Тот, кто своей деятельностью становится энтелехией, тот и может претендовать на бессмертие. Такова идея Гете. Гете разъяснил, что то, что он, вслед за Аристотелем, называет Энтелехией и считает основой бессмертия, Лейбниц назвал «монадой». Под монадами он понимал такие же «независимые создания»[16].
Как доказано в современной психологии, память лежит в основе формирования самосознания, «Я» и Я-концепции человека. Формируясь, оно приобретает для личности высочайшую ценность. Потребность в бессмертии есть по существу потребность в сохранении своего «Я», этой тонкой и мощной психической структуры. Но проблема состоит в следующем: может ли эта психическая структура жить независимо от телесной структуры. на основе которой она, по-видимому, возникла? Только веры недостаточно для того, чтобы мы приняли такой постулат. Эта потребность, как заметил Отто Вейнингер, особенно сильна у выдающихся людей, поскольку они лучше осознают свое прошлое и непрерывность своей психической жизни. Даже у тех, кто не верит в бессмертие, в существование ада и рая, перед смертью появляется потребность не умереть без освобождения от «грехов», «с ложью в сердце».
Именно это является самым главным: почему люди, проведшие самую бесчестную, полную лжи и обмана жизнь, внезапно ощущают в себе стремление к истине? Почему производит потрясающее впечатление даже на человека, который не верит в потустороннюю кару, тот факт, что другой человек умирает с ложью, с нераскаянным поступком?»[17].
Вейнингер считал, что большинство людей в момент смерти проявляет наивысшие духовные способности, становятся гениями. Эта идея перекликается с идеями Карла Юнга об индивидуации личности перед смертью. Здесь открывается возможность расширения и углубления танатологической проблематики путем привлечения юнговской психологии.
В жизни каждого человека, отметил далее Вейнингер, наступает момент, когда, вследствие внутреннего развития «… внезапно и незаметно сознание приобретает такую степень интенсивности, что этот момент глубоко врезывается в память человека, а впоследствии, смотря по дарованию каждого отдельного индивидуума, к этому вспоминанию присоединяется целый ряд новых… Точно так же различным людям необходимо разное число толчков для того, чтобы стать гениальными; по числу этих толчков, из которых последний совпадает с моментом смерти,