Забытый язык. Эрих Фромм

выражением внутреннего опыта, что мир вещей может быть символом мира мыслей, неудивительно. Мы все знаем, что наше тело выражает наш разум. Кровь кидается в голову, когда мы в ярости, отливает, когда мы боимся, сердца бьются быстрее, когда мы сердимся; тонус тела, когда мы счастливы, отличается от него, когда мы печальны. Мы показываем свои настроения выражением лица, а свое отношение и чувства – движениями и жестами настолько точно, что окружающие судят о них правильнее, чем по нашим словам. Воистину тело – символ разума, и это не аллегория. Глубокое искреннее чувство и даже любая важная мысль выражаются всем нашим организмом. В случае универсального символа мы обнаруживаем такую же связь между психическим и физическим опытом. Определенные физические феномены по самой своей природе наводят на мысль о некоторых эмоциональных и психических переживаниях, и мы выражаем чувственный опыт на языке физических явлений, т. е. символически.

      Универсальный символ – единственный, в котором связь между символом и тем, что он символизирует, не случайна, а содержательна. Ее основанием служит ощущение близости между эмоцией или мыслью, с одной стороны, и чувственным опытом – с другой. Такой символ может быть назван универсальным потому, что он воспринимается однозначно всеми людьми в противоположность не только случайному, который по самой своей природе носит исключительно личный характер, но и условному, восприятие которого ограничено группой людей, разделяющих одну и ту же условность. Универсальный символ коренится в свойствах нашего тела, наших чувств, нашего разума, которые являются общими для всех людей и, таким образом, не ограничены принадлежностью отдельному индивиду или группе людей. Действительно, язык, на котором говорит универсальный символ, – общее наречие, созданное человеческой расой, которое было забыто прежде, чем успело развиться в универсальный общепринятый язык.

      Нет нужды говорить о расовом наследии, чтобы объяснить универсальный характер символов. Каждое человеческое существо, разделяющее с остальным родом человеческим основные качества ума и тела, способно говорить на символическом языке, основанном на этих общих свойствах, и понимать его. Точно так же нам не нужно учиться плакать, когда нам грустно, или краснеть, когда мы сердимся, – эти реакции свойственны не только какой-то части человечества. Свидетельства этого могут быть найдены в том факте, что символический язык в том виде, в каком он используется в мифах и сновидениях, может быть обнаружен и в так называемых примитивных, и в высокоразвитых культурах Египта и Греции. Более того, символы, используемые представителями этих различных культур, поразительно сходны, поскольку все они уходят корнями в древность, в базовый чувственный и эмоциональный опыт, разделяемый людьми всех культур. Дополнительные свидетельства этого дают недавние эксперименты, в которых люди, не имеющие познаний в теории интерпретации сновидений, были способны под действием гипноза с легкостью понимать