Когда вспомнил о вот-вот выгорающем дельце, в глазах появился дьявольский огонек. Перерыв в торгах, поступают новые лоты.
–Пройдемте в парк?
–Пройдемте. Польщена.
Они почти не говорили, просто утаптывали осеннюю слякоть глубже в землю.
–А вы мне сразу приглянулись.
–Хмм. Вы мне тоже.
Смущенно улыбнувшись, – “Эта чаша, вы не сводили с неё глаз, я не могла не заметить”.
–Да пустяки, безделушка, просто приятная память о прабабке, хотел бы забрать предмет, да средств нет, оттого тоска.
–Я помогу, хотите? Я очень богата…вернее мой…не будем о нем.
–Как знаете, буду благодарен. Что нужно взамен?
–Совершенно ничего…это от чистого сердца…вы мне так…впрочем забудьте, вы ничем не будете обязаны, об этом не беспокойтесь.
***
От чаши исходило какое-то сияние. Нет, она не фосфорилась, но, будучи сделанной из металла (состав предстояло еще узнать), она не была холодна. Он смотрел на нее почему-то не включая свет, как будто хотел заглянуть в самое таинство, в её душу, если таковая имеется у вещей. Запаха особого она не имела, хотя лет ей немало и одному Богу известно, в чьих руках и в каких помещениях ей довелось побывать. Он ощупал поверхность, там были узоры, очертания еще не давали общей картины, но включать свет он упорно не желал. Беглый взгляд на торгах не прояснил картины, а теперь он был с ней наедине и изучал в приватной обстановке. Какие-то надписи…язык незнаком, хотя музейщик был знаком с парочкой мертвых языков.
Обстановку уединения нарушила внезапная молния, руку господина М поразило как будто электрическим током, хотя откуда? На улице тишайшая ночь, ни намека на грозу. Еще прикосновение – еще удар, уже сильнее, так, что слезы брызнули из глаз у этого несентиментального и стойкого человека.
–Что такое? – Врал он себе, прекрасно осознавая, что это и зачем происходит. Но обманывать себя так удобно, ведь тогда не придется признавать очевидное и еще более отдаляться от рода человеческого…
ГЛАВА 4. Чудские рассказы.
Дружина выдвинулась в поход. В тот апрельский день шел небольшой снег. Это была не самая лучшая пора для выдвижения в бой, но выбирать не приходилось. Дьякон Чухон благословил богатырей, отцы, матери, жены, сыновья и дочери, сестры и братья провожали своих защитников. Всеволод тоже направлялся в бой. Но никто не пришел его провожать. Это был мужик тридцати лет отроду. Он был сыном кузнеца, умершего от ожогов, причиненных разлившимся железом несколько зим назад. А мать он никогда не видел, она умерла при родах. Детей и жены у