Чтобы скоротать время, я взял валявшуюся рядом на сиденье газету и принялся ее просматривать. Мне вспомнилось, что, судя по произведениям еще столетней давности, раньше в газетах печатали некрологи. Нынче этого нет. Смерть стала неинтересной, потеряла всякую привлекательность. Теперь она – событие как максимум в чьем-либо маленьком мирке, не более. Может это и неудивительно. В мире чертовых семь миллиардов людей. Пару тысяч туда, пару сюда, какая разница? Даже если миллионов. Пишут только почему-то о крушениях самолетов. Это вызывает интерес. Видимо, в наше время погибнуть в авиакатастрофе – это какая-то особая метафизическая привилегия
***
Мы на месте. Выходим. Водитель, кажется, его зовут Слава, размещает на педали сцепления волчий капкан. Видимо, он не доверят современным противоугонным средствам.
Мы идем между надгробиями, внимательно их рассматривая. Кладбище старое, здесь хоронили, когда Нью-Вавилона еще в проекте не было. Есть Адольфы родившиеся в начале сороковых годов XX века. Тезки безумного фюрера Третьего Рейха. Смелое заявление. Впрочем, говорят, некоторые представители местной интеллигенции тогда встречали национал-социалистов как освободителей. Есть экзотические фамилии и имена. Например, Фаиза Девлятшиновна Лебедева. Да возродится она в счастливом мире.
Кстати, знакомое имя. Мы с чуваками как-то случайно забухали на ее могиле. Я запомнил. И меня что-то смущает. Ага! У нее на могиле был ангел, а сейчас его нет. Он отбит. Приглядываюсь, и вижу, что земля над захоронением как-то уж излишне разрыхлена.
– Славик, – обращаюсь я к водителю, как зовут других двух ребят не запомнил. У меня вообще ужасная память на имена. – Тут был ангел. Теперь его тут нет. Его спилили.
Славик, нецензурно выругавшись, достает бинокль и глядит в него поверх могил. Потом передает бинокль мне. Я вижу высокую фигуру, удаляющуюся в направлении заниженных авто. Его сопровождают некие ребята ближневосточной внешности в белых кандурах и гафиях.
– Срань, – говорит Слава, – нас опередили. Этот типчик, который повыше, это Шамиль Добронравов. Мужик своеобразный. Видишь его татуировки – полумесяц на правой щеке, распятье на левой? Он настолько истово поклоняется одновременно двум богам – Христу и Аллаху – что за неподдельную страсть, которая прослеживалась в его приверженности обоим культам, заслужил в среде недоброжелателей прозвище Шамиль Бисексуал. Занимает в Ордене Единого Бога руководящий пост. Этот козлина умудрился нас опередить.
– Что будем делать? Дадим бой?
– Дьявол с ним. И все остальные вымышленные церковью персонажи тоже. Едем обратно в Контору.
Мне было обидно, что я провалил первое задание. Однако я доверился более опытному коллеге и не стал возражать.
4
Фидель