Поручик Ржевский под шумок выпил параллельно с шампанским водочки, засверкал глазами и распрямил спину.
– Вот, послушайте, господа! Один тамбовский помещик не имел потомства. Но наследника страсть, как хотелось! И вот, однажды, наш полк разместился на квартирах в той местности. А к помещику пришел юродивый. Поговорили они, юродивый вник в ситуацию, и заявляет: «Помолюсь о вас с барыней, пойду в Москву и в Храме Василия Блаженного самую большую свечу затеплю!». Ну, помещик его, конечно, накормил, напоил, денег дал. Через три года юродивый возвращается, смотрит: у барыни дитя на руках, двое близнецов за юбку держатся, и ещё один в утробе, значит. А помещик садится в тарантас.
Юродивый возрадовался: «Молитва-то подействовала! Вона, многочадием Господь благословил, недаром свеча, стало быть, в соборе горит!».
А помещик: «Вот я в Москву и еду, свечу задуть!»
Все смеялись до упаду. Затем граф спросил:
– Но, причем тут ваш полк, Серж?
Тот изумленно округлил глаза:
– Полк? Не, полк тут ни при чем! Полагаю, что ни при чем!
Веселье ширилось и переросло в народное гуляние! Александр Романович разошелся во-всю: выкатил бочку водки для деревенских, стрелял из пушки. К вечеру перепились все! Про Наталью Сергеевну забыли. Он лежала в спальне, боролась с приступами тошноты и смятенно размышляла: кто отец будущего ребенка? Алекс или… Антуан?
Глава одиннадцатая
Секретная экспедиция прапорщика Вишневского добралась до Малоярославца через три недели после Крещения: задержались в Первопрестольной, где было немало пленных. Военный комендант предоставил все требуемое для работы. За неделю перелопатили около трех тысяч личных дел, спасибо Маркину, виртуозно отсеивавшему не относящиеся к делу: неподходящее место пленения, слишком ранняя или слишком поздняя дата. Допросили три сотни французов – почти всех, размещенных в Москве. Но, увы! О судьбе пропавшего обоза те ничего не знали. Параллельно опросили около тысячи русских солдат и офицеров, в основном раненных – с тем же неуспехом. Работу начинали в шесть утра и заканчивали в девять вечера. Спали в казармах артиллерийского полка, уцелевших от пожара. За это время съели все деликатесы, прихваченные в дорогу. Подвоз продовольствия в древнюю столицу был плох, приходилось питаться из солдатского котла. Горохом да чечевицею. Василий Шеин, непривычный к грубой пище, страдал расстройством желудка и стеснялся неприличных бурчаний в кишечнике.
– Василий Кириллыч, Вы редьку, чеснок да лук почему не кушаете? – спросил на пятый день суровой армейской диэты Вишневский.
– Помилуй Бог, Петр Иванович, к бурчанию в чреве ещё и амбрэ изо рта добавлять! – удрученно ответил молодой человек.
– Г-м, если зубы чистить солью, содой и мелом, то не пахнет, уверяю Вас. А редька, чеснок и лук сопротивляемость простуде повышают, также и от фурункулов и прочих гнойников споспешествуют