– О, привет! – сказал Ш., увидев нас.
– Привет! – радостно ответила я. – Ш., Ф., – указала я на своих друзей, – это М., один из наших клиентов. Я рассказывала, мы делали оформление для открытия его лейбла.
– Да, конечно, – вежливо отозвался Ш., хотя мне был прекрасно известен его скептицизм по части отечественного производства музыки. Последние его альбомы выпускались в Германии и Америке. Они пожали друг другу руки.
– Добрый день, – исключительно мягко ответил М., кивнув моим друзьям.
Мы прошли на экспозицию. Ш. с Ф. пошли в одну сторону, а мы, по какой-то необъяснимой причине, в другую. Не уверена стоило ли звать его на встречу с моими друзьями, но эта идея была настолько логичной: мы столько времени проводили вместе, такие глубокие беседы вели. Между тем мы медленно проходили от одного экспоната к другому, почти не разговаривая. Он только щурился, разглядывая детали, вытягивал длинную шею, чтобы рассмотреть отпечаток лучше. Я не могла понять, что вдруг произошло, чем была вызвана такая резкая смена настроения?
– Вот эта ничего, – указал он длинным пальцем на триптих портретов Мика Джаггера, повернувшись ко мне.
Я улыбнулась. Признаться, мне сейчас не было никакого дела до гения Уорхола. Он посмотрел на меня с жестким прищуром, точно на один из экспонатов. Как будто я перестала быть человеком, а превратилась в неодушевленный набор костей и мышц, выставленный на всеобщее обозрение. – И вот та тоже, – он посмотрел сквозь меня и кивнул на инсталляцию с кроватью за моей спиной.
В такой невыносимо ледяной атмосфере прошел целый час. Мне хотелось поскорее выйти на улицу, чтобы согреться, хотя там сегодня был приличный минус.
– Как ты думаешь встречать новый год? – внезапно спросил М., скрестив руки за спиной, просматривая список представленных на выставке работ.
– Пока у меня нет четких планов, наверное, съезжу к родителям на несколько дней, – моя семья жила в другом городе, в шести часах на юг от моей ледяной крепости.
– Ясно, – ответил он, не отводя глаз от списка.
– А ты?
– Думаю, проведу его один с чашкой кофе. Потом, может, выйду пройтись.
Повисла напряженная пауза.
– Поехали со мной, у нас дом за городом, зимой там отлично, чего не скажешь об этом месте.
– Это будет выглядеть странно, – ответил он, обернувшись вполоборота. Фраза была брошена небрежно и монотонно, без вызова или намека. Так, будто мы были