«Надеюсь, что ничего не забуду», – проворчал Рейт.
Аэромобиль приземлился на сухой прибрежной гальке. К машине сразу подбежал высокий изможденный человек в хлопающей на ветру просторной блузе из грубого бурого сукна, с морщинистой коричневой кожей, глубоко запавшими глазами, острым горбатым носом: «Вы куда – в Карабас? В зону страха и смерти?»
Рейт с опаской ответил: «Таковы наши намерения».
«Продайте воздушный катер! Четыре раза я проникал в Зону, переползая от камня к камню – теперь у меня есть цехины. Продайте машину! Мне нужно вернуться на Холангар».
«К сожалению, машина нам понадобится по возвращении», – сказал Рейт.
«Я предлагаю цехины – смотрите, пурпурные цехины!»
«Пригоршня цехинов для нас ничего не значит. Мы ищем настоящее богатство».
Не находя слов, тощий незнакомец дико махнул рукой и пустился возбужденными шагами дальше по берегу. Вслед за ним к аэромобилю приблизились два хора – люди хрупкого сложения и слегка болезненной наружности, в черных халатах и цилиндрических черных шапках, создававших иллюзию более внушительного роста. На их горчично-желтых лицах с маленькими тонкими носами и изящными ушами, полупрозрачными, как раковины, застыло важное, серьезное выражение. Их тонкие черные волосы скорее торчали вверх, нежели свисали вниз, и почти скрывались под высокой шапкой. Рейт подумал, что перед ним порода человека, отличавшаяся от земных предков не меньше часчменов – пожалуй, уже образовавшая отдельный вид.
Старший из хоров произнес мягким тонким голоском: «Зачем вы здесь?»
«Отправляемся за цехинами, – ответил Аначо, – и хотели бы оставить аэромобиль на вашем попечении».
«За охрану машины придется платить. Она дорого стоит».
«Тем лучше для вас, если мы не вернемся. Сейчас мы ничего не можем заплатить».
«Заплатите, когда вернетесь».
«Никакой платы. Если вы будете настаивать, нам придется лететь в Мауст».
На горчично-желтых лицах не отразилось никаких чувств: «Хорошо, мы принимаем машину на хранение – до первого числа месяца темаса».
«Только три месяца? Слишком мало! Дайте нам время до конца мьюмаса – или, еще лучше, до азаймаса».
«До мьюмаса. Машина будет в сохранности, если на нее не предъявят права те, у кого вы ее украли».
«Все будет в полном порядке. Мы не воры».
«Быть посему: если никто из вас не вернется к восходу солнца в первый день мьюмаса, машина становится нашей собственностью».
Рейт, Траз и Аначо забрали свои пожитки и прошли по улицам Хорая к конечной станции. Под открытым навесом готовили к отправлению самоходный фургон. Рядом ждали пассажиры – дюжина мужчин, представлявших дюжину