– Теперь я попрошу вас больше никогда меня не беспокоить!
И театрально указала ему на дверь. Соседки по палате, перестали заниматься своими делами и внимательно следили за развитием событий.
– Мы можем выйти в коридор и побеседовать без свидетелей? – спокойно спросил полковник, и быстро, не давая ей опомниться, взял её под локоток и повёл к двери.
Всё произошло так мгновенно, что Аделаида Петровна даже не успела ничего ответить.
Оказавшись в коридоре, она хотела продолжить свою театральную тираду, но тут увидела Митю, тихо сидевшего возле палаты.
Её тело опять обмякло, и она опустилась на стул, пристально глядя на него. Из её глаз полились слёзы, но она не пыталась их сдерживать.
– Я всё знаю. Дедушка рассказал мне обо всём только сегодня, – разрядил обстановку Митя. – Я пока не готов что-либо сказать, но одно я вам обещаю с уверенностью. Я больше не исчезну из вашей жизни никогда.
И тут произошло неожиданное. Митя посмотрел на свою настоящую мать и они, не сговариваясь, молча обнялись, а мир замер на это время.
Счастье всегда бывает краткосрочным. Неизвестно, сколько бы они так сидели, но тут в коридоре показалась Светлана, с пакетом в котором угадывались яблоки и апельсины. Она спокойно шла по коридору, но дойдя до палаты, вдруг, как будто споткнулась, заметив, что перед ней не чужие, а знакомые люди, которых она явно не хотела здесь обнаружить.
Увидев заплаканную мать, а рядом с ней Митю, она резко развернулась и бросилась бежать в обратном направлении. Григорий Николаевич, несмотря на свой пенсионный возраст, показал не только быструю реакцию, но и хорошую спортивную подготовку. Он догнал Свету на лестнице и схватил её за предплечье.
– Я буду кричать, – сказала запыхавшаяся Светлана. – Вы ничего не докажете.
– А зачем? Ты сейчас сама всё расскажешь. Ответь мне, почему ты это сделала? Для этого же нужна, какая-то очень веская причина.
Светлана стояла, молча опустив голову, и тяжело дышала, время от времени переводя дыхание.
– Я вас всех ненавижу, – сказала она, наконец. – Только Мирослава жалко. Ну, зачем он выпил этот злосчастный чай? Я не хотела его убивать. Её лицо скривилось в злую беспомощную гримасу.
– А теперь, давай-ка, всё по порядку! Пойдем на улицу, присядем на скамейку, и ты мне всё подробно расскажешь, – предложил Григорий Николаевич.
Светлана шла за полковником, как на эшафот. Плечи её опустились, она нервно кусала губы.
– Меня посадят? Но я не хотела! Всё вышло случайно. Это было мимолётное необдуманное решение.
Она сделала паузу, вздохнула, и уже смирившись с ситуацией, начала говорить:
– Я всегда чувствовала, что есть кто-то другой, кого моя мама любит больше меня. Она часто плакала втайне от меня, а ночью звала кого-то