– Конечно, деточка и тебе есть, возьми! – Вероника Ивановна достала ещё одно лукошко.
Схватив пирожное, Маша тут же, не запивая чаем, отправила лакомство в рот.
– Ох, вы такая добрая, Вероника Ивановна! Такая добрая! – произнесла она с набитым ртом. – Вот я ни за что бы, ни отдала пирожное! Хоть режь меня!
– А у тебя разве лишнее бывает? – хмыкнула Вера. – Никогда не задерживается!
Перед этим она взяла кофе из автомата и пила его, откусывая от корзинки маленькие кусочки.
– Тебе хорошо говорить, – обидчиво заметила Маша, всё прожевав, – у тебя сила воли есть, а у меня нет. Вот, к примеру, борюсь с весом, борюсь, и всё никак – даже фитнес не помогает. Мы из-за этого с Андреем расстались, – Маша состроила плаксивую физиономию и повернулась к Веронике Ивановне. – Ну почему мне так не везет?
– Да что ты, Маша! – успокаивающе заговорила Вероника Ивановна, ласково глядя на девушку поверх очков. – Не расстраивайся, деточка! Всё будет хорошо, и ты найдешь своё счастье.
Вероника Ивановна произносила банальные фразы, которые говорят в таких случаях: ничего в них особенного не было, но от её тихого голоса веяло домашним уютом, он звучал как колыбельная над сонным дитём. И Маша, в большей степени, притворявшаяся расстроенной, чем огорченная на самом деле, приняла вновь деловой вид, повернулась к компьютеру.
Увидев, что девушка успокоилась, Вероника Ивановна улыбнулась мудрой, понимающей улыбкой и посмотрела на Веру, будто заодно и её хотела утешить добрым словом. Ответно улыбнувшись, Вера тоже занялась своими делами. Однако долго работать ей не пришлось.
– Салют, Вера! – девушка услышала голос за спиной и обернулась.
Это был заместитель начальника отдела Пётр Курасов, молодой человек, симпатизировавший Вере. Будучи хоть небольшим, но старшим менеджером, он старался держать себя солидно и говорить веско, со значением, с явным желанием, чтобы его мнение было доминирующим. Его чуть раскосые чёрные глаза, свидетельствовали, что среди предков молодого зама водились азиаты. Впрочем, еще француз де Кюстин намекал: «Поскреби любого русского и найдешь татарина».
В офисе Пётр всегда ходил в костюме при галстуке, а летом носил брюки синего или чёрного цвета и рубашки с длинными рукавами, свято соблюдая деловой дресс-код. У него водился один недостаток, который Курасов за собой знал и который тщательно скрывал от окружающих – в минуты волнения сильно потели ладони. Иметь дело с человеком, у которого что-то потеет, а тем более ладони, всегда неприятно и особенно это раздражает начальство, обычно вынужденное здороваться за руку с сотрудниками.
Как правило, о карьере с такими особенностями организма можно забыть. Но Пётр выкрутился из положения – едва ладони начинали потеть, он засовывал их в карманы, где в каждом лежало по платку, и там незаметно вытирал. Так его склонность к потоотделению