Лечение шло успешно. На второй день отек и припухлость в месте перелома исчезли, боль уменьшилась. А через неделю пациент повеселел, заулыбался и начал строить планы на будущее. Пока Мэй колдовала над травмированной конечностью, Агустин весло болтал со своей сестрой. А помощница лекаря с замирающем сердцем ловила звуки его голоса, его переливчатого смеха.
Наложив новую повязку с мазью, Мэй собрала бинты и лекарства, убрала все в маленький сундучок, и, поклонившись на прощание, пошла к двери. Она не успела еще закрыть за собой дверь, как до ее ушей долетел разговор:
– Странная эта помощница Беренгара! – произнесла Инесс.
– Замечательная помощница! У нее просто волшебные руки! – воскликнул Агустин. – От каждого ее прикосновения становится легче.
– Хм… Смотри, не влюбись в нее, братец! – хмыкнула собеседница.
– Влюбиться? В эту бледную тень?!.. – Мэй даже дышать перестала, вслушиваясь в его слова. – Да она бледнее утренней луны. Мне кажется, у нее и лица то нет. Блеклое пятно какое-то в окружении бесцветных волос. Фи!
И столько было пренебрежения в его голосе, что руки Мэй задрожали и, чуть не выронив сундучок, она опрометью бросилась вон из роскошных комнат богатого дома. Слезы текли по ее щекам, пока она бежала вниз по мраморным ступеням парадной лестницы, а в голове пульсировало: «Нет лица, нет лица…» Права была тетушка Сэлуд с ее горькими, обидными наставлениями. Она некрасивая, блеклая о природы, никогда никто не посмотрит на нее с любовью и восхищением! Никогда…
К счастью, процесс лечения уже подходил к концу. И Мэй отпросилась у господина Беренгара, сославшись на головную боль, и не пошла в последний раз взглянуть на больного. Но лекарь и не настаивал. Сломанная кость срослась, а поговорить с пациентом о лечебной гимнастике и ваннах с морской солью он и сам мог. Да и процесс получения гонорара был волнующим и приятным моментом, в котором присутствие помощницы не требовалось.
А вскоре настало время использовать дар ясновидения Мэй. Господин Беренгар ночами не спал, сожалея, что не все таланты своей помощницы направил в свою пользу. Но кричать на каждом углу о ее способности видеть будущее и заглядывать в прошлое не мог. Призрак человека в красном колпаке с прорезями для глаз маячил за спиной и пробуждал в душе страх. Большой новый дом и знакомства в среде придворных и городских богачей навели его на мысль о тайном обществе любителей гаданий по руке.
По пятницам поздним вечером в доме лекаря собирались 3—5 человек, преимущественно дам высшего света, и Мэй гадала им по линиям руки. Вернее, делала вид, что внимательно рассматривает линии на их холеных ладонях, а на самом деле всматривалась в череду картинок, мелькающих перед ее мысленным взором. Она давно научилась не вздрагивать всем телом