посмотрим на этот пример с другой стороны. Предположим, мы перенеслись в будущее и наблюдаем развалины города Припять. Нашей задачей является восстановить его образ на момент 27 апреля 1986 г., т. е. день, когда он был покинут людьми. Это задача
обратного типа и она неизмеримо сложнее первой. С ней, как правило, и сталкиваются археологи, но и работа историка сродни ей. Не буду говорить о многообразии сценариев разрушения города, которые можно предложить на основании вида его развалин. Одних только экспертиз и натурных экспериментов надо провести великое множество, чтобы определить сценарий разрушения города, приведший именно к тому результату, который мы наблюдаем. В нашем случае, конечно, можно обратиться к документам позднесоветской эпохи и найти генеральный план этого города со всеми строительными и архитектурными выкладками. Но на этом пути возникнут свои трудности. Не факт, что таковые документы сохранятся вовсе, еще более проблематично, что свидетельства позднесоветской эпохи сохранятся на Украине. Глядя на то, что там происходит сегодня, легко представить, например, что к десятилетней годовщине Майдана такие мэтры украинской политики, как Олег Ляшко или Олег Тягнибок инициируют постановление Верховной Рады о запрете существования на Украине советской истории и под это дело добьются физического уничтожения всех документов и свидетельств по истории советской Украины. Я, конечно, утрирую, но в истории бывали случаи и похлеще. Нам тогда придется кропотливо, по крупицам, собирать информацию из различных мест, содержащуюся на разных физических носителях, чтобы затем попытаться воссоздать на основании данных сведений первоначальный вид этих (хочется верить), величественных развалин. В этом и состоит ремесло историка.
И поскольку историки по необходимости имеют дело с многообразными свидетельствами и остатками этого самого прошлого, то в этих остатках следует хорошо разбираться. Учитывая, что ежеминутно и ежесекундно настоящее становится на наших глазах историей, то корпус таких свидетельств очевидно обширен и весьма и весьма разнообразен. Это и прямые материальные остатки прошедших эпох, и «отраженные» свидетельства свершившихся событий. На профессиональном языке любой из этих носителей информации, который может что-либо рассказать об истории, называется «историческим источником».
Строго говоря, историческим источником, раскрывающим ту или иную грань реальности, может быть все что угодно. Скажем, стол XVIII в. из собрания музея мебели в Париже может рассказать о том, какой материал, какие технологии и инструменты применялись при его изготовлении. Если на этом предмете сохранилось клеймо мастера, то вполне возможно установить его личность и где он жил. А это значит, что, изучая наш стол, можно сделать вывод не только об уровне столярного производства во Франции в первой половине XVIII в., но и получить представление о том, насколько высок был
