– У меня только кредитка, – пробормотала девушка. – Может быть, ее примут к оплате? В гостинице сгодилась…
Мобаель стоял рядом словно изваяние и ждал второй половины денег, скучливо подняв глаза к потолку. Типун залез в карман и вынул серебряный флорин, гномью монетку с изображением кирки и молотка. Официант принял деньги и гордо удалился за стойку.
– Я отдам, – заявила Буква, когда они вышли из «Венериного язычка» и отправились к фуникулеру. – Что это была за денежка?
– Флорин. Я включу его в счет.
Через полсотни метров, пройденных по кривой мощеной улочке между приземистыми кирпичными зданиями, среди стаек пронырливых троллей-подростков, способных растоптать средней комплекции гнома и не заметить этого, мимо лавок с сувенирами, гадалок и «нищих», а также всех тех, кто пытался охмурить многочисленных туристов со всех концов мира, – они достигли стоянки фуникулера.
Смотритель молча принял от Типуна шесть ассов и пропустил пару к лесенке, ведущей на металлическую площадку. Снизу как раз показалась почти свободная скамья. На ней ехал единственный, но очень толстый пассажир с фотокамерой и азартно высматривал что-то внизу.
– Можем поехать в тесноте, – лениво сказал Типун. – А можем подождать пустую подвеску или пойти пешком на границу третьего и четвертого ярусов.
– Долго? В смысле, ждать будем?
– До ночи. Но тогда движение останавливается…
– Едем, – решительно кивнула Буква.
Напротив площадки скамья ненадолго остановилась, Типун отстегнул ремень безопасности и втиснулся на свободное место. Прижав папку к груди, Аглая заскочила следом и села ему на колени, боком, но так неудобно, что чудом не выпала из подвески. Типун кое-как застегнул ремень, скамейка дернулась, скрипнув крючьями на месте сцепки с пеньковым тросом.
– Эй, оборвемся! – тонко крикнул толстяк и заерзал, толкая Типуна локтем. – Ваша рука уперлась мне в печенку!
К счастью, Аглая оказалась неглупа, вовремя обхватила будущего Проводника за шею правой рукой и сдвинулась с края его колен поближе к животу. Однако при этом так напряглась, что шоферу показалось, будто он везет не живую девушку, а глиняную статую. Впрочем, довольно теплую.
– Так-то лучше, – проворчал он. Чтобы не злить туриста с аппаратом, травмируя ему печень, он положил левую руку на ремень безопасности, касаясь ею талии Буквы.
Так они и поехали, время от времени тормозя у площадок и злорадно поглядывая на удрученных людей, изредка троллей, которые тоже вздумали воспользоваться именно этим фуникулером. Им бы следовало для начала сесть в одну из полупустых подвесок, что вереницей ехали вниз на противоположной стороне улицы, и спуститься на первый ярус, лучше всего к самому морю, где живая сила в виде толпы мулов приводила весь механизм в движение.
Минут через пять Аглая незаметно для себя расслабилась и уже вовсю интересовалась