– А ради кого вы хотите проявить смелость? Ради тех, кто трясётся в своих квартирах и боится громко чихнуть? Они даже слезу не уронят, когда нас вздёрнут на виселице. Разве что осудят, покачивая головами, мол, чего этим двум господам не хватало? Зачем высунулись? Сидели бы потихоньку, как все, и живы бы остались. Ан-нет, вылезли, покрасоваться захотелось.
– Мне, собственно, и терять нечего. Детей у меня нет.
– Да будет вам! – князь в сердцах махнул рукой и шагнул к двери, но вдруг обернулся и сказал: – Если передумаете – звоните. Уедем вместе. Пару недель я ещё буду в Петрограде. Помогу. Да хранит вас Бог. Честь имею.
– Честь имею…
А дальше события развивались с кинематографической быстротой. Чиновники Певческого моста[1], не желавшие сотрудничать с большевиками, были уволены приказом Народного комиссариата по иностранным делам уже шестнадцатого ноября. Ардашев, естественно, оказался среди них.
Петроград захлестнули погромы, аресты и обыски. По городу сновали грузовики с солдатами и матросами. Наступили чёрные зимние вечера. Холод и страх наполнили каждый дом, каждую квартиру. Жизнь сотен тысяч людей сузилась до простого желания обрести покой и найти еду.
Вскоре, двадцать четвёртого числа того же месяца, большевики издали декрет № 1 «О суде». Согласно этому документу, вся недавняя судебная система упразднялась, включая и адвокатуру. Петроградские присяжные поверенные и их помощники ещё пытались сопротивляться. В тот же день они созвали экстренное совещание под председательством Иосифа Гессена и приняли постановление, в котором отмечалось два основных момента: во-первых, все присутствующие признали, что декрет, как исходящий от организации, незаконно захватившей власть в стране, не имеет силу закона, а во-вторых, – члены адвокатуры должны продолжать свою работу до приостановления деятельности судов насильственным путём.
А двадцать восьмого ноября, в знак протеста против узурпации власти большевиками, адвокаты собирались устроить шествие к Учредительному собранию, однако так никто никуда и не пошёл. Не хватило смелости.
В это трудное время Ардашевы решили покинуть столицу и отправиться в Ставрополь.
На железной дороге теперь творился невообразимый хаос. Повсюду шныряли красные патрули, которые под предлогом проверки документов и поисков офицеров, занимались обычными грабежами. Поскольку путь пролегал через занятые большевиками районы, Клим Пантелеевич и Вероника Альбертовна взяли с собой минимум вещей, но всё равно жёлтый глобтроттер набился под завязку. Деньги и ценности пришлось зашивать в одежду и прятать в двух потайных отделениях чемодана.
Занимая место в обычном вагоне, статский советник услышал знакомый слегка скрипучий голос. Когда его обладатель, идя по проходу, поравнялся с Ардашевым, он от неожиданности замер.
– Клим Пантелеевич? Какими судьбами?
– Вероятно, теми же что и вы, Михаил Архипович.
– В