Никто не ответил. Хорошее настроение Штрошнайдера портилось.
– Вот говнюки! – пробурчал он. – Даже на это ума не хватает.
И в сердцах дал полный газ. Мотор загрохотал пулеметной очередью. Скелеты бросились врассыпную. Штрошнайдер удовлетворенно кивнул и вывел машину на дорогу.
Они стояли в сизом бензиновом чаду. Лебенталь кашлял.
– У-у, боров разъевшийся, – негодовал он.
А пятьсот девятый и не думал уходить из дымного облака:
– А что, наверно, от вшей хорошо!
Грузовик удалялся к крематорию. Рука Ломана торчала из кузова сбоку. Грузовик подпрыгивал на ухабах, и рука дергалась, будто машет.
Пятьсот девятый провожал машину глазами. Он нащупал в кармане золотую коронку. В какой-то миг ему показалось, что она тоже должна исчезнуть вместе с Ломаном. Лебенталь все кашлял. Пятьсот девятый повернулся. В кармане он нащупал еще и хлеб – тот самый, со вчерашнего вечера. Все еще не съеден. Он нащупал его – и почему-то не почувствовал утешения.
– Так что там с ботинками, Лео? – спросил он. – На что они потянут?
Бергер направлялся в крематорий, как вдруг увидел Вебера и Визе. Он тут же приковылял обратно.
– Вебер идет! С Хандке и каким-то штатским! По-моему, это тот самый лекарь-живодер. Берегитесь!
В бараках поднялся переполох. Старшие офицеры СС почти никогда не появлялись в Малом лагере. Каждый знал – просто так они не приходят.
– Агасфер! – крикнул пятьсот девятый. – Овчарку спрячь!
– Думаешь, они пойдут по баракам?
– Может, и нет. Но с ними штатский.
– А далеко они? – спросил Агасфер. – Успеем?
– Успеешь. Только быстро.
Овчарка покорно улегся на пол, и, пока Агасфер его гладил, пятьсот девятый связал ему руки и ноги, чтобы не выбежал на улицу. Вообще-то с Овчаркой никогда так не обходились, но визит был странный, так что лучше не рисковать. Агасфер вдобавок засунул ему в рот кляп, чтобы не залаял. После чего Овчарку оттащили в самый темный угол.
– Лежать! – приказал Агасфер, подняв руку. – Спокойно! Место! – Овчарка попробовал подняться. – Лежать, я сказал! И тихо! Место!
Сумасшедший покорно лег.
– Стро-о-ойсь! – уже орал Хандке с улицы.
Скелеты гурьбой высыпали из барака и построились. Кто не мог идти сам, опирался на товарищей, совсем немощных вынесли и положили на землю.
Гостей встретила жалкая толпа полумертвых, изможденных, голодных доходяг. Вебер обернулся к Визе.
– Полагаю, это то, что вам нужно?
Ноздри Визе жадно раздувались, словно он учуял запах жаркого.
– Превосходные экземпляры, – пробормотал он. Потом нацепил на нос очки в толстой роговой оправе и доброжелательно оглядел ряды заключенных.
– Хотите выбрать? – осведомился Вебер.
Визе застенчиво откашлялся.
– Вообще-то речь шла о добровольцах…
– Ну и отлично, – легко согласился Вебер. – Как вам будет угодно. Шесть