– А можно?
Усадила их на диван и передала им ребенка.
Они держали ее последние десять минут. Мне казалось бесконечностью слушать ее хрипы. Но чем реже дышала маленькая Наташа, тем спокойнее становился отец.
Это он сообщил: «Все. Она ушла», – когда девочка перестала дышать.
– Разрешите мне подержать ее еще.
Они долго сидели, держа в руках Наташу. Потом он осторожно переложил ее в кроватку, поцеловал.
– Я не купил ей туфельки с камушками. Она очень хотела.
– Вы пойдете в магазин и купите ей сейчас.
– Пойду. Простите меня, ладно.
– Это вы нас простите.
– Доктор, а дальше что?
Я не нашла что ответить.
Страстная пятница
Apr. 20th, 2006 at 2:30 PM
Вот уже третий год с наступлением Страстной пятницы я вспоминаю мальчика Игоря. Ему было тринадцать лет.
Его отец[11] – православный священник в селе Песковка под Киевом.
Узнав о болезни сына, а мальчик заболел, когда ему было два года, отец дал обет. Он оставил светскую работу и посвятил себя служению в церкви. Закончил духовную академию и был рукоположен. Приход ему достался маленький и заброшенный. Своими руками восстанавливал храм, библиотеку и трапезную.
Жила семья недалеко от хосписа в служебной однокомнатной квартире, которую получила от ЖЭКа, где отец Георгий работал дворником. За двадцать долларов в месяц и жилье.
Мальчик был измученным болезнью, слабеньким, но очень мужественным. Он редко плакал, мало просил и единственным его капризом было «попить с Петривной чаю». Он приглашал меня в палату, мы договаривались о времени и с отцом Георгием и матушкой Таней пили чай, обсуждая погоду, цветы и церковные дела в Песковке. Игорь говорил только по-украински и учил меня языку.
В Чистый четверг, он объяснял мне, надо обязательно хорошо умыться с раннего утра, непременно холодной водой – нужно найти самую холодную воду в хосписе. Мы объехали на его коляске все раковины и нашли «самую холодную» в ординаторской. В пять утра, как рассказали сестры, он плескался в раковине. Отец вместе с другим священником причастил его и украсил палаты вербой. Семья готовилась к Пасхе.
Отец Георгий тратил по три часа в электричках, добираясь до храма. Вставал в четыре утра, ехал на службу, исповедовал, причащал, наставлял, а вечером возвращался в хоспис, где доживал последние дни его сын.
Так случилось и в Страстную пятницу.
С Игорем осталась мать. Мы вместе сидели у постели Игоря, когда началась агония. Я взяла ее за руки, и мы держались друг за друга некоторое время после того, как он перестал дышать.
Таня не плакала, мы долго сидели обнявшись и молчали.
Потом я битый час набирала номер отца Георгия. Наконец трубку взяла какая-то женщина и сказала, что он выносит Плащаницу и подойти не может.
После службы кто-то привез его на машине попрощаться с сыном.
Хоронили Игоря в воскресенье под «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ».
Отец Георгий продолжает служить в том же храме в Песковке.
Он