Чуть дальше ещё будут и другие, не менее важные и необычные параллели между обеими матерями, а сейчас, буквально лишь пару слов о Марине Петровне, мамочке, или мамуле, как её любил называть покойный супруг, папуля Виктора Ивановича. Итак, в новом, 18-ти этажном новом кирпичном доме опять сломались оба лифта. А бегать взад-вперед, вверх-вниз, с 13-ого этажа на первый и наоборот было несколько напряжно. Кстати, десять лет уже прошло с момента смерти мужа, отца Виктора Ивановича, скончавшегося на руках у внучки между 12-ым и 13-м этажами нового дома… Именно поэтому Марина Петровна с неохотой, но быстро, по-военному, переселилась на время ремонта лифтов к Виктору Ивановичу.
В её распоряжении был тринадцатилетний внук, двадцатиоднолетняя студентка-внучка, шустрик Вова, постоянно ворующий всё, что только можно спереть и достать (лабрадоры выше 1,5 метров не прыгают), большой телевизор с двуспальной новой диван-кроватью в гостиной и ещё 5 комнат, в т. ч. и спальня внучки, где стояло новое пианино. В квартире была такая же большая кухня, и вообще всего было 5 телевизоров на шесть комнат и кухню. Два туалета, две ванные и куча телефонов. Это было время, когда мобильники были уже не роскошью, а средством общения, однако большинство населения почему-то предпочитало стационарные телефоны своим мобильным, которые в те времена ещё были далеко не у всех.
У Виктора Ивановича, присядьте, пожалуйста, а то будет плохо, было три городских домашних номера телефона, и дома стояла мини-АТС. Из каждой комнаты можно было позвонить в другую комнату, можно было переадресовать входящий городской звонок, но что можно было ещё, так это переадресовать входящие звонки на городской домашний номер Марины Петровны…
Если читатель не понял содержания последних трёх абзацев, то не стоит и заморачиваться. Общий вывод: Виктор Иванович был не прост! Он был нестандартным во всём: в поведении, в мыслях, в образе жизни, в той среде, в которой он жил и работал… Вот, наверное, эти обстоятельства и обусловили выбор главных героев романа. Об Антоне, мутном и оригинальном, также будет сказано, и не мало! Но, чуть позже…
Немцы всегда отличались от русских своей педантичностью, дотошностью, чистоплотностью… А может быть, Марина Петровна была не немкой, а кем-то другой? Внешне она могла сойти за немку, но при более близком знакомстве с ней версия принадлежности к арийской расе растворялась окончательно уже на пятой минуте знакомства. Общительная, энергичная, веселая и чрезмерно активная, Марина Петровна даже в свои семьдесят пять была такой шустрой и гиперактивной, что никто не мог определить её истинного возраста. 60 лет. Может больше, может