В эпоху Смита бумажные деньги могли быть средством обращения лишь внутри страны. Посредством сокращения роли золотых и серебряных монет как средства обращения, по крайней мере внутри страны, можно было буквально обесценить силу меркантилистских аргументов. Идея бумажных денег, особенно бумажно-денежного кредита, настолько интересовала Смита, что он постоянно возвращался к ней начиная с курса своих лекций в университете Глазго.
Вслед за Юмом Смит не признавал активной функции денег. Однако в отличие от Юма, который не доверял банковскому капиталу, Смит стал активным пропагандистом бумажного денежного обращения. Такое доверие было основано на том, что Смит был сторонником т. н. смешанной (бумажно-металлической) системы. При такой системе банкноты в любое время подлежали обмену на металл. При этом «Смит не опасался чрезмерного выпуска банкнот, полагая, что это противоречит интересам самих банков»[132]. Ведь он исходил из системы полного обеспечения эмиссии банковских билетов драгоценным металлом, которая полностью сдана в архив современными банкирами.
При такой системе излишек банкнот в каналах обращения непременно вызовет их обратный отток к банку, который выпустил эти банкноты. При обмене этих «бумажек» на металлические деньги банк понесет соответствующие убытки. Как видим, банковскому кредиту Смит отводил скромную, т. е. пассивную функцию посредника между промышленником и вкладчиком банка. Это убеждение заставило Смита высказать весьма дискуссионную мысль: «Причиной учреждения банков было стремление облегчить денежный оборот»[133].
Следует отметить, что идеалом для Смита выступал Амстердамский банк, который долгое время придерживался принципа полного резерва для своих операций. Другими словами, Амстердамский банк выдавал бумажно-денежные кредиты только в пределах суммы своего неприкосновенного золотого запаса.
Каждый год четыре правящих бургомистра Амстердама «посещали его кладовые, проверяли соответствие расчетных книг монетной наличности или слиткам и под торжественной присягой передавали дела новым четырем бургомистрам»[134]. Банковский кредит, как полагал Смит, должен был способствовать квазиденежному обращению среди торговцев, т. е. в рамках внутренней оптовой торговли. В этой связи он предлагает: «Было бы, пожалуй, лучше, если бы в королевстве нигде не выпускались банкноты на сумму меньшую, чем в пять фунтов»[135].
В контексте теории публичного права исключительный интерес представляет собой смитовское разграничение затраченного и располагаемого труда. Если мы юридизируем это разграничение в терминах трудового и социального права, то в контексте