Буагильбер первым стал защищать то, что теперь называют «права потребителей». Фактически он признавал формальное равенство потребителя (покупателя) и производителя (продавца). Принцип равенства потребителя и производителя можно сформулировать следующим образом: каждый экономический агент, выступающий в качестве потребителя (покупателя) на национальном рынке товаров и услуг, одновременно имеет право на этом же рынке выступать в качестве производителя (продавца) товаров и услуг.
Но еще более важна зеркальная трактовка этого принципа: каждый производитель и, соответственно, продавец на рынке товаров и услуг обязан стать потребителем и, соответственно, покупателем на этом же рынке.
Тезис Буагильбера о том, что потребление фактически является функцией производства, заставляет переосмыслить финансово-правовой статус потребителя. В частности, с точки зрения здравого смысла необходимо юридически выделить статус «потребителя продуктов первой необходимости» в качестве экономического агента, устанавливающего пропорции или по крайней мере снижающего диспропорции между сферой производства и сферой потребления.
§ 5. Школа физиократов и ее значение для теории публичного права
Физиократы занимают особое место в истории экономической науки. Во многом это связано с тем, что они создали первую в мире научную школу экономистов, даже «секту», как позднее не без оснований назовет ее Анн Робер Жак Тюрго. Главой этой школы был ее основатель и непререкаемый лидер Франсуа Кенэ (1694–1774 гг.). Эволюция школы весьма необычна и свидетельствует о том, что источником экономического учения может быть не только юриспруденция (П. Буагильбер), не только опыт финансовых спекуляций (Р. Кантильон), но даже специфическая смесь деизма и (sic!) медицины. Дело в том, что Франсуа Кенэ был прежде всего выдающимся врачом, ставшим сначала личным медиком госпожи Помпадур, а затем и лейб-медиком короля Людовика XV.
Почти на закате жизни Кенэ заинтересовался сначала философией, а затем и сельским хозяйством. Как теоретик Кенэ уступает и Буагильберу, и Кантильону. Однако в отличие от двух последних он был фаворитом короля, что не могло не способствовать распространению «физиократизма» в высшем обществе. Новое экономическое учение воздействовало на умы современников не столько в качестве научной дисциплины, сколько в качестве модного мировоззрения, своеобразной сельскохозяйственной версии деизма.
Следует признать, что ассоциативная связь учения физиократов с модным мировоззрением эпохи Людовика XV в конечном итоге оказалась фатальной для будущих судеб «физиократизма» на континенте. В результате первая во всем мире школа экономистов канула в Лету вместе с другими модными штучками эпохи мадам