Члены коллегии запросили Клевенса:
– Сколько времени на постройку надобно?
– Два года! – отвечал мастер. – А денег пойдет на то тринадцать тысяч пятьсот восемьдесят пять рублей и тридцать одна копейка.
– Отпустить немедля! – распорядились адмиралы.
Отпустив англичанина, размечтались:
– А как док сей сухой готов будет, то «Петр I и II» в него введем и в безопасности полной содержать станем потомкам в память о великом государе нашем. И чтобы на века!
Пока флагманы российские мечтаниям предавались, английский мастер Клевенс все передумал. Теперь он уже не хотел строить плавучий док, а желал только сухой. Из денег же, ему на оба дока выделенных, обратно в казну ничего не вернул. А время шло, и «государев корабль» продолжал гнить на плаву. Вновь подняли шум русские корабелы, вновь пригрозили коллегии. Только после этого поручено было мастеру Дмитрию Щербачеву плавучий док строить, поспешая насколько возможно. Мастер слово, данное сотоварищам-корабелам, сдержал, и к осени 1742 года плавдок был готов. Пятого октября в него ввели «Петр I и II». Специальным по этому поводу указом всем было объявлено, что «в том построенном плавучем судне корабль “Петр I и II” починкою исправить можно».
Шли годы. Наступил уже и 1746-й, а сухой док, обещанный Клевенсом, еще толком и не начинали строить. Англичанин, получив деньги, не торопился. «Петр I и II» стоял в плавдоке и все более и более ветшал. Денег на флот по-прежнему почти не давали, и моряки перебивались кто как мог. О строительстве новых кораблей не было и речи, мечтали хоть какую-то часть старых сохранить. Президент Адмиралтейств-коллегии адмирал Головин только тем и занимался, что копейки флотские пересчитывал да с одной дыры бюджетной на другую их перебрасывал. Зато бумагами всевозможными был флот российский завален до невозможности. Не было у моряков самого малого дела, на которое не сыскались бы многие пуды грозных гербовых бумаг.
– На бумажки денежки наши кровные и уходят! – ругался старик Головин, костяшками счетов щелкая. – Сжечь бы все да начать без оных править.
Сказано – сделано. Собрал адмирал все бумаги да подпалил. С чиновниками приступы сердечные, зато на кораблях на радостях гуляли отчаянно. Но опомнились писцы и застрочили вновь. Уже новые указы да ордера готовы, да столько, что в одном мешке и не унесешь!
Двенадцатого мая 1746 года собралась коллегия, чтобы финансы свои в очередной раз подсчитать да выслушать экстракт о содержании верфей корабельных. Под конец вспомнили и о «корабле государевом». Возмущались, что не готов до сих пор сухой док.
– Зря кричите, – охладил пыл флагманов всезнающий адмирал Мишуков, – государев корабль