Встать у меня получилось с трудом, ноги дрожали и не слушались, я спустил их вниз, сел и только тут заметил, что одет в нечто неправдоподобное – белую рубашку из мягкого материала, похожего на тонкий хлопок. Я оглянулся вокруг: моей одежды нигде видно не было. – Переодели, гады, для полноты ощущений. Не, ну я им тоже какую-нибудь подлянку устрою. – Я всё-таки встал, всунул ноги в стоящие тут же кожаные шлёпанцы с загнутыми носами, медленно пошёл к двери и осторожно приотрыл её. За дверью был бесконечный корридор со слепящим глаза паркетом и такими же высоченными окнами. Не успев до конца оценить вид ухоженного парка с посыпанными песком дорожками, я краем глаза заметил, буквально в двух метрах от себя, пожилого человека с бакенбардами и в ливрее. – Ваше Величество, вот вы и проснулись, а я уж и так будить вас хотел, – сказал человек, кланяясь мне почти до полу. – А, да… – пробормотал я испуганно, – я сейчас, подождите немного. – И быстро захлопнул дверь. – Ничего себе, и артиста наняли, чтоб меня доконать. Стоп, у моих друзей на это денег точно нет. Тогда кто же это шутит со мной? – мысленно спросил я себя, посмотрев почему-то вверх. Хмель, если это был хмель, мгновенно слетел с меня, и я окончательно проснулся. Не зная, что делать дальше, я двинулся обратно к широкой кровати и заметил слева, у другой стены большое, до полу зеркало в тяжёлой золочённой раме. Я машинально взглянул в него и… увидел не себя, а совершенно другого человека. Похолодев до кончиков ног и весь внутренне сжавшись, я не заорал и не упал в обморок, а продолжал напряжённо разглядывать своё отражение. Я как бы стал ниже ростом, на моих руках округлились широкие мускулы, которых у меня отродясь не было, но главное лицо… Оно было моё и не моё одновременно, глаза вроде бы мои и прямоугольный лоб, но откуда эти рыжеватые усы и бородка?… Я таких никогда не отращивал, потому что росли они у меня всегда кое-как, клоками… Не успев даже подумать о гриме, я дёрнул себя за ус, а потом за бороду и чуть не закричал от боли. Они были настоящие. Вместо того, чтобы позвать на помощь, я продолжал стоять и тупо смотреть на себя в зеркало. Мысль на удивление работала спокойно и чётко: – Если я сошёл с ума, и мне всё это чудится, то может ли мне быть так больно? Хотя… у сумасшедших всё может быть. – Я продолжал вглядываться в зеркало, и лицо в нём показалось мне удивительно знакомым. Сомнений быть не могло, предо мной стоял молодой император Николай, Николай Александрович Романов. Ноги мои подкосились, но я успел ступить два шага в сторону и рухнуть в широкое кожаное кресло с резными подлокотниками. – Жалко всё-таки сойти с ума в 28 мальчишеских лет, – думалось мне, – а, может, вчера было ещё что-то покруче: грибы там или ЛСД? Нет, вряд ли… Или мне всё это просто приснилось? – Я снова встал, больно ущипнул себя несколько раз за руки и за ноги и опять подошёл к зеркалу.
– Вот он я, и чувствую себя как обычно, если не считаь шума в голове, вот мои руки, ноги, голова на месте, и тем не менее я – совершенно другой человек. Этого не может быть, и в то же время это – есть. А что если путешествия во времени всё-таки существуют? Ну да – как же, ещё и с одновременным перевоплощением… – Несмотря на полную неадекватность происходящего, я даже хихикнул. – Что же произошло? И как на всё это реагировать?