отчетливо демонстрировали, что ваш мозг, как дикий голодный зверь, пожирает энергетическую глюкозу. Мало кто со мной в клинике согласится, но, по моему мнению, высокая и долговременная абсорбция глюкозы мозгом – это очень хороший и обнадеживающий признак, хороший прогноз на пробуждение. Ваш мозг эту глюкозу прямо-таки пожирал. Точно так же, как мой. А после разговоров с вашей дочерью я стал еще с большим нетерпением ожидать вашего пробуждения. Госпожа Сесилия задумчиво сказала мне, что ее «папс» работает над какими-то страшно важными для всего мира вещами. Что это вроде бы только математика, но в конце концов из нее получаются сначала какие-то структуры, а потом – инструкции для разработки лекарств. Очень важных и нужных человечеству. Признаю, как врач я не знаю никаких ваших лекарств, но это ни о чем не говорит. Разве что о моей необразованности. В фармакологии на слуху имена только пиарщиков – да и те чаще всего ненастоящие. Впрочем, мы отклонились от темы. Вы только представьте себе – пять дней назад во время нашего разговора госпожа Сесилия рассказала мне, что купила для вас какую-то очень важную книгу. И что вы обязательно должны ее прочитать. Она была совершенно уверена, что вы ее прочитаете, потому что вы читаете все книги, которые она вам покупает. Даже самые глупые. И такого еще не случалось, чтобы вы какую-нибудь ее книжку не прочитали. Вот и эту новую скоро прочитаете. Так она мне сказала. Ваша дочь, Сесилия, отгоняла от вас смерть и приближала ваше пробуждение всеми возможными способами. Даже такими детскими и мистическими. И она прислала мне эту книжку из Сиднея каким-то невероятным трансокеанским экспрессом DHL. Позавчера на почте в Апельдорне – кстати, она всего в одном квартале от того железнодорожного вокзала, где вы последний раз были! – я получил маленькую посылочку, высланную через «Амазон». И оставил ее у себя на столе. А сегодня… сегодня вы проснулись. Мало кому выпадает счастье родиться дважды. Потому что обычные роды – это не счастье, это тяжелое и болезненное протискивание по узкому туннелю, это самое первое испытание и страдание для человека, его первое несчастье. И это не говоря о рожающей матери. А вы это несчастье пережили второй раз. Сегодня, позволю себе некую патетику, ваш второй день рождения. На этот раз – и возможно, это не случайно – в Амстердаме. Сесилия рассказывала мне, что ваша жизнь уже один раз резко изменилась в Амстердаме. Я прошу вас хорошенько запомнить сегодняшнее число. Сегодня понедельник, двадцать второе сентября. Примерно четырнадцать часов пятнадцать минут.
Сказав это, Маккорник поднялся с постели и пошел к людям в белых халатах. И они все вместе вышли из палаты.
Он чувствовал, как пересохли у Него губы, и очень хотел пить. Он видел очертания фигуры Лоренции, которая присела рядом с Ним, как только Маккорник вышел из палаты. Влажной мягкой салфеткой она вытерла выступивший у Него на лбу пот, а потом смочила Ему губы и сунула Ему соломинку, которая торчала из мешочка, наполненного питьем. Когда Он начинал давиться, Лоренция сразу же вынимала соломинку изо рта,
