–А то ты Лида не видишь? В Киев, куда ж еще?
–Чего расстроенная?
Хильченков вынуждено слушал громкий разговор односельчанок.
–Я, расстроенная? Та, не-э! У меня все добре.
Автобус тронулся с места и покатил по поселку. Блондинка обернувшись к собеседнице, пылающим лицом подтвердила свои слова, продолжила общаться, повышая голос на целый тон:
–Понимаешь Лида, пригрела змиюку на груди, а теперь из собственной хаты сбегаю.
–Ой, лышенько! Это ты про кого так?
–Про муженька своего! Про кого ж еще?
–Так, вроде ж он у тебя смирный.
–Ага, был. Пока не связался с майдановцами. Один раз до них сходил, второй, а на третий приходит домой, и то ему не так, и это не этак! Западэнец чертов! Националист выхолощенный! Ты ж знаешь Лида, я ж его драноштаного галичанина, считай с улицы в дом привела, помыла, обогрела, а оно теперь рот раскрывает. Кажэ, мол, ты хоч и москалька, а я с тобой живу. Разговаривать в семье, кажэт, будем только на украинском языке. Над порогом якусь красно-черну тряпку вывесил, флаг. Тьфу! Бандэра каженный! Сексом не занимаемся. Не до секса ему, говорит, когда батькивщина в опасности. Ага, нашел дуру, нужен мне его секс, как собаке пятая нога! Не дай Боже, залететь от такого! А то, родится еще, похожий урод. На фиг! Не хочу.
Семьдесят километров проехали под аккомпанемент разговоров. Сергей периодически отвлекался от проблем селянского быта, наблюдая за дорогой, пейзажем и придорожными заведениями, вывесками на украинской мове, зазывавших к себе. Привлек внимание пустой пост ГАИ. Разбитыми стеклами окон и выломанными дверьми, навел на невеселые мысли. Вот уж никогда не думал, что такой вид, затронет за живое. Чисто человеческое чувство. Когда живешь в отлаженном механизме государства, в котором действуют законы, структуры, чиновничий аппарат в конце концов, жалуешься на произвол, на то, что ущемляют твою личность, на каждом шагу требуют исполнять какие-то обязанности. Ты сам критикуешь всё и вся! И то не так, и это не эдак! А когда в одночасье тебя этого всего лишают, не спросив, желаешь ли ты жить по иному, а все прежние законы подменяют понятием, типа: «У меня в руках ствол – я прав во всем и везде, ты без ствола – у тебя прав нет и быть не может». Вот тогда ты понимаешь, что тебя обманули, а еще поимели без всякого согласия. До дурной головы доходит, что в такой стране ты никто и звать тебя никак.
Звонок мобильного телефона у водителя, вытащил из памяти сон в поезде. Прислушался, происходящее отличалось только в деталях. Наклонился к соседу, седовласому аскету с землистым цветом лица, спросил:
–Сколько еще до Киева ехать?
Полупав глазами, соображая про себя оставшиеся километры пути, тот ответил:
–Та, вже не долго. Километра два до поворота, а там и пригород пойдет.
–Спасибо.
Чуть привстав с места, окликнул водителя:
–Уважаемый! Приткнись к той остановке.
Дядька за рулем скривил губы в улыбке, не отрываясь