– Что случилось! – воскликнул Мерри. – Вставать пора. Уже полпятого, туман такой, что ничего не видно. Поднимайся! Сэм готовит завтрак, даже Пипин встал. Я пойду пони седлать и вьючного сюда приведу. Буди лежебоку Мякуша! Он должен нас хотя бы проводить, пусть встает.
В шесть часов пятеро хоббитов были готовы. Мякуш еще зевал. Тихо, почти крадучись, они вышли из дома. Впереди Мерри вел в поводу навьюченного пони. Мокрые листья на деревьях блестели, с каждой ветки капало. Вынырнув из-под деревьев за домом, дорожка пошла полями. Трава поседела от холодной росы. Было совсем тихо, и дальние звуки слышались очень отчетливо: гомон домашней птицы, стук чьей-то калитки.
Пони стояли в сарае на лугу: небольшие, упитанные и крепенькие, каких любят хоббиты; на них нельзя быстро скакать, но они прекрасно выполняют тяжелую работу от зари до зари. Усевшись верхом, путешественники въехали в туман, который потревоженно раздвигался перед ними и зловеще смыкался сзади. Ехали медленно и молча. Примерно через час перед ними выросла Загородь. Она была высокая, и с нее свисала паутина в серебряных каплях.
– Как же вы через нее проедете? – спросил Мякуш.
– За мной! – сказал Мерри. – Увидишь.
Он свернул вдоль Загороди влево, и вскоре они подъехали к широкой яме. Загородь обходила ее, изгибаясь внутрь, а из ямы в землю полого уходил желоб с кирпичной кладкой по бокам. Кладка постепенно становилась выше, желоб превращался в туннель, нырял под Загородь и выходил в овраг с противоположной стороны.
Мякуш придержал пони.
– До свиданья, Фродо! – сказал он. – Лучше бы ты в Лес не ходил. Надеюсь, что вас не придется спасать раньше, чем день кончится. Но желаю вам удачи – сегодня и потом!
– Если на моем пути самым страшным окажется Старый лес, я буду считать, что мне очень повезло, – сказал Фродо. – Скажи Гэндальву, чтобы спешил на Восточный тракт: мы скоро на него выйдем и поскачем так быстро, как только сумеем. Прощай!
Остальные тоже закричали «Прощай!», спустились в желоб и скрылись в туннеле. В нем было темно и сыро. В дальнем конце оказались решетчатые ворота из толстых железных брусьев. Мерри слез с пони и отпер их, а когда они все прошли, толкнул двумя руками. Ворота захлопнулись, щелкнул запор. Звук получился зловещим.
– Все! – сказал Мерри. – Вы уже не в Хоббитшире, а на краю Старого леса.
– А то, что про него рассказывают, правда? – спросил Пипин.
– Не знаю, что тебе рассказывали, – ответил Мерри. – Если старые сказки, которыми Мякуша няньки пугали, про гоблинов, волков и всякое такое, то неправда. В них я, конечно, не верю. Но Лес этот странный. Все здесь вроде живое, понимает, что вокруг делается, не так, как в Хоббитшире. И деревья здесь не любят пришельцев. Они следят. Обычно они только следят, ничего особенного не делают, во всяком случае, днем, при свете. Иногда какое-нибудь совсем неприветливое ветку сбросит, или корень выставит, или петлю из плюща