В результате я так и не стала олимпийцем. И я перенесла действительно жесткую психологическую травму в детстве. Но зато, начиная с подросткового возраста, у меня был ясный взгляд на жизнь. Выйдя из той раздевалки, я почувствовала в себе решимость просто жить дальше, пройти свой путь, проживая каждый день «лучше, чем я задумывала». И ни о чем не жалеть.
Глава 6
Нью-Йорк
Первый год обучения я провела в Университете Эмори в Атланте.
Прекрасный колледж, великолепный город, но в моей жизни это было временем застоя. Красотки-первокурсницы вступали в женские сообщества, а я была нетрадиционной ориентации, но не подозревала об этом Я стала замкнутой несчастной одиночкой. Чтобы привлечь к себе внимание, я спрыгнула с парашютом с четвертого этажа главного здания и чудом не пострадала. Любое аэродиниманическое исследование покажет, что для безопасного прыжка расстояние до земли должно быть намного больше. Мне настоятельно рекомендовали покинуть Эмори на следующий же день.
И теперь представьте: в прошлом восходящая звезда спорта шатается по улицам своего родного города! Больше всего мне нравилось уходить из дома еще на рассвете. На протяжении всего дня я слонялась между пляжем и городом. Потом меняла маршрут и направлялась к западной части Эверглейдс, а затем, немного южнее, в сторону Майами.
Моя мама убедила меня найти работу, накопить немного денег и уехать учиться во Францию по программе обмена студентами. Я стала официанткой в Howard Johnson's[15]. Каждую ночь в гостиной я вываливала на ковер все чаевые, полученные за смену. Сидя на корточках, мы с мамой сидя разбирали все четвертаки и складывали из них столбики. Каждый раз Люси волновалась так, будто это была самая важная ночь в нашей жизни.
Программу по обучению за рубежом мне предложил колледж Лейк-Форест, недалеко от Чикаго. Так я оказалась во Франции. Идеальный вариант. Я снова начала открываться людям, стала счастливее. При этом я сильно переживала, смогу ли я долго находиться в чужой стране. Наши преподаватели оказались замечательными – всегда готовыми помочь, профессионалами. Теперь я благодарила судьбу, что та подарила мне полгода во Франции.
Занятия проходили в Дижоне. Но при каждой возможности я покупала билет на поезд до Парижа. Я брала велосипед и уезжала в лес. Днем я любовалась сельскими пейзажами, которые писал Моне, вечер посвящала произведениям Сартра, а ночью описывала свой день в дневнике.
Сартр часто читал лекции в Сорбонне, и мне удавалось их послушать. Тысяча французских студентов, беспрерывно курящих Gauloises, и маэстро, прохаживающийся по аудитории с зажатой большим и указательным пальцами сигаретой. Глубоко задумавшись, он какое-то время смотрел в никуда, не говоря ни слова. Мы ждали в благоговении. И наконец он произносил:
«Ах да, жизнь – это странно».
Затем шла история о том, что утром Сартра, перед тем как ему прийти сюда, чуть не сбил автобус. Но он спрашивал себя, не был ли этот несчастный случай вызван его собственным