Когда Дед Мороз объявлял наш выход, мы выходили на сцену в трико, с медалями на груди. Нас представляли, как чемпионов разных «планет и галактик», мы гордо кланялись встречающей нас овациями благодарной публике. Нашим званиям и титулам позавидовал бы даже Александр Невский. Мы снимали медали и…
До выхода мы немного разминались за кулисами. У нас был спланирован небольшой спектакль. На сцене перед подъемом штанги мы демонстративно мазали ладони и грудь магнезией. Я иногда хлопал в ладошки, магнезия летала около моего лица, и я дул на эту белую пыль. Детвора визжала от этого моего поступка. Дедушка Мороз объявлял вес штанги. Я не буду оглашать эту чудовищно страшную цифру, чтобы ни в коем случае не обидеть Валентина Дикуля. Хромированная штанга на сцене вызывала уважение у присутствующей на празднике радостной детворы и их родственников.
…По очереди мы подходили к штанге и разыгрывали главный приз «Самый сильный спортсмен Новогоднего турнира». Выполняли мы швунг толчковый от груди на количество раз. По три 15 килограммовых диска с каждой стороны, не плотно зажатых замком, гремели на весь зал, вызывая железным лязгом уважение у «карандашей». И, честно сказать, наши нечеловеческие возможности в поднятии тяжестей навряд ли мог кто-то опротестовать среди восхищенной нашими фигурами зрителей, заполнявших концертный зал Дворца Культуры. Под счет Деда Мороза и детворы мы поднимали штангу над головой, примерно около десяти раз. И на последних подъемах обязательно громкие вдохи и крики при фиксации штанги над головой. Раз, чтобы попугать публику, я со штангой над головой пошел к краю сцены. Зрители в первом ряду повскакивали с мест, прикрывая себя вытянутыми вверх ручками. Мне потом сделали замечание, мол так поступать не надо. Победителю, а мы с Виктором перед выходом на сцену оговаривали свои возможности на данный момент, вручался большой Кубок, а проигравшему утешительный приз – мягкая игрушка. Сразу за кулисами мы сдавали эти призы и получали по двадцать пять рублей за выход. И так по два раза в день на протяжении школьных каникул. Между выступлениями я уезжал в институт. Благо, всего три остановки на метро. Дорога занимала менее десяти минут. Все-таки время сессии, и иногда мне удавалось сдать зачет или экзамен в эти временные промежутки. А так, в трехчасовой перерыв между выступлениями обедал, тренировался и иногда ходил на консультации.
Это был очень хороший заработок в те годы, которые вызывают у меня иногда ноcтальгию. Раз деньги, заработанные на празднике, помогли мне приятно провести краткосрочный отпуск на горнолыжном курорте.
После одних таких Новогодних гастролей, в начале февраля мне предоставили путевку в Бакуриани от профкома «ЛОМО», где я в то время был оформлен в цеху полировки линз.
В небольшом городке, но в большой солидной гостинице, которая была