ГОЛОС АВТОРА: – Эту историю я слышал от разных людей. Начало её рассказал православный священник, середину буддийский монах, а конец дочь красного комиссара.
Тюрьма в Улан-Удэ. Январь 1928 года.
В помещении репрессированные политзаключённые. Среди них люди разных национальностей и профессий. В основном это интеллигенция: учителя, врачи, священнослужители разных конфессий. Православные священники, буддийские монахи.
Один из заключённых, протоиерей, отец Савва рассказывает о том, что когда-то у него учился сам Иосиф Джугашвили – Сталин.
Молодой человек с редкими усиками просит рассказать подробнее о Сталине. Священник охотно рассказывает:
– Он поступил в Тифлисскую духовную семинарию в 1884 году и проучился пять лет.
– И что? Он закончил семинарию?
– Нет. Перед самым окончанием его отчислили.
– Потому что узнали, что он марксист?
– Нет, не поэтому. Тогда на марксистов никто и внимания не обращал.
– За что же его отчислили?
– У него был друг Григорий Жгенти, из-за этого друга и отчислили.
– Расскажи подробнее, отец Савва, интересно же! – снова просит юноша с редкими усами.
Отец Савва начинает рассказ:
– Однажды на лекции я стал рассказывать про обряды, имеющиеся в различных сектах…
Грузия. Тифлис.1889год.
В классе духовной семинарии отец Савва ведёт занятия.
– Одна из первых стадий посвящения в секту сатанистов – это переночевать в могиле с только что умершим покойником и рассказать, что слышал в этой могиле. Одного моего прихожанина, по пьянке, уговорили на ночь лечь в могилу с покойником. Он вернулся из этого путешествия седым. И кто бы его ни спрашивал, что он там слышал, прихожанин ответа не давал. А только злился так, что глаза его наливались кровью.
– Почему именно это? Почему именно такой обряд? – спрашивает семинарист с вьющимися волосами.
– Вопрос правомерный, Джугашвили, – обращаясь к спрашивающему, говорит лектор. – Постараюсь на него ответить. У сатанистов есть поверье, что если оживить своим дыханием покойника, а это можно сделать только когда тесно соприкасаешься с ним, то тот высунет язык. Если откусить этот язык, то потом этот язык превратиться в золотой. И не просто золотой, а в бесконечно золотой.
– Что это значит? – спрашивает семинарист, сидящий рядом с Джугашвили.
– Это значит, Жгенти, что если отломить от этого золотого языка кусок, то через ночь он восстанавливается. Приобретает изначальную форму и размер.
– То есть от него можно отламывать бесконечное число раз? И каждый раз он будет восстанавливаться? – переспрашивает Жгенти.
– Так гласит их поверье.
– То есть это вечное золото? – снова спрашивает Жгенти.
– Так считают сатанисты. Прошу помнить, Григорий, это сатанинское поверье!
– Откуда корни этого поверья, наверно, от алхимиков?
– Алхимики знали об этом. Францисканец Роджер Бекон, прошу не путать его с Френсисом Беконом, в своём трактате «О тайнах природы и о ничтожестве магии» упоминает этот обряд. Об этом также писали Василий Валентин и Раймонд Лулий.
Однако подобный концепт встречался и раньше. До появления европейских алхимиков этот ритуал был в древнем Египте. И даже римский император Диоклектиан в 296 году приказал сжечь все египетские книги, учившие делать золото из покойников. Сохранился его эдикт, но описание самого ритуала не сохранилось, так как приказ императора был исполнен в точности. Диоклектиан своим приказом хотел уничтожить источник богатства египтян, а также источник их высокомерия.
– Откуда же сатанисты прознали про ритуал, если все книги были уничтожены? – спрашивает Джугашвили.
– Вопрос правомерный, Иосиф. В точности ответить на него не могу, сами понимаете, я не сатанист. Однако, думаю, что алхимики прочитали его в древнеиндийской литературе на санскрите.
– Корни уходят в Индию?
– Да.
Грузия. Улица в Тифлисе. 1889год.
Отучившись, семинаристы выходят из ворот семинарии и расходятся по домам. Джугашвили вместе со Жгенти сворачивают на узкую улочку, ведущую к набережной.
– Интересная сегодня была лекция, – говорит Иосиф.
– Савва превзошёл себя, – соглашается с другом Григорий, и добавляет: – Умный мужик. Ничего не скажешь!
– Ты так слушал, что даже ничего не записал?
– Перепишу после у кого-нибудь…
В это время к ним подбегают дети и начинают просить милостыню.
«Подайте на хлеб?», «Подайте, дяденька?!»
Одна из девочек хватает Иосифа за подрясник.
Он вырывается.
Девочка начинает плакать.
Григорий