Ни с того ни сего, известив съёмочную команду о потере своей физической формы, он стал уединяться в роще неподалёку по полтора часа в сутки, вставая в 8 утра. Никому не пришло в голову выяснять, чем он там занимается, не потому, что все внезапно лишились любопытства. Выйдя из себя, Джозеф мог применить к обидчику особый болевой приём, делая вывих какой-нибудь конечности. А когда считал, что наказания достаточно, просто вправлял сустав на место и следа побоев не оставалось.
Ма Кун с самого начала, с первой недели, общаясь в сторонке с друзьями, замечал на себе пристальный взгляд мастера кунг-фу. И не мог отдать отчёта себе, что точно понимает выражение его глаз. Поздними вечерами, все участвующие отдыхали в своих коттеджах и вагончиках. Джозеф, подобно многим, встречался иногда с какой-нибудь разбитной помощницей второго режиссёра. И ничем не подтверждал пока что своей дурной славы.
По непонятной причине у Ма Куна портилось настроение, когда ему со всех сторон стали рассказывать о подвигах на ниве разврата такого рассудительного, сильного и уверенного в себе человека. Он подходил перед сном к окнам и тихонько заглядывал внутрь стандартного домика из деревянных панелей, где ночевал Джозеф. Тот занимался чтением, выпивал с товарищами, порой гасил свет раньше обыкновенного времени…
Полагая себя неплохим дизайнером, репатриант из Финляндии после каждого визита оставлял на подоконнике небольшую бумажную открытку, которую делал собственноручно. Там в роще, поведали друзья Ма, этот боец, скорее всего, устраивает крутые оргии. Не общайся и не приближайся к нему, несмотря на то, что вы играете две главные роли в сериале.
«Так я докажу вам всем, что нельзя распространять сплетни и злословить попусту!» – решил молодой человек. Он выследил то место в глубине лесного массива, пришёл туда спозаранок и стал ждать. Мастер боевых искусств явился ровно в 8.00. На небольшой опушке он выполнил лёгкую разминку, потом долго атаковал воздух перед собой ногами и руками, затем подобрал сухую и длинную палку и совершил с ней несколько прыжков и ударов. И вернулся на площадку, где шли съёмки к 9.30, как раз когда начались его сцены.
«Ну вот, я был прав, нужно только, чтобы все поверили и перестали клеветать на него». Однако друзья отреагировали иначе, чем он ожидал. Половина из них перестала общаться с наивным дурачком Ма Куном. Другие снова предупредили, что не стоит преследовать дикаря, чего доброго он решит, что здесь замешаны нежные чувства.
Джозеф Цинь чувствовал себя не совсем хорошо, он согласился сниматься здесь, потому что таким образом избавлялся от власти непрошенного покровителя, который сделал его своим любовником, не оставив никакого выбора, и не давая ничего взамен. Фильм получался романтичным, красивым, но несколько назидательным. Настоящих живых