Дугпа—Мара подошел к Деви вплотную и поднес к её губам чашу из выскобленной черепушки, до краёв наполненную кровью. От одного только взгляда старого колдуна слёзы ручьями потекли по щекам Деви. Дугпа-Мара взял крепкой, цепкой рукой девушку за скулы и сжал их, приоткрывая её рот и вливая туда жидкость из черепка. Губы девушки коснулись этой жидкости, и её сознание поплыло. Одним из козьих копытцев, которые в изобилии висели на шее как крупное ожерелье, колдун протер губы Деви и прильнул к ним жадным поцелуем так, что капельки крови выступили из губ. Деви плавно опустилась в длинный ворс шкуры забитого накануне этой ночи животного, и Дугпа-Мара стал срывать с неё одежды, обнажая прекрасные, упругие, в самом соку, девичьи груди. Деви, не имея возможности сопротивляться, стонала и плакала, а он, грубо тиская, покусывая, ласкал её, оставляя на шее следы сильных кровавых подтёков. Когда наступил миг проникновения в неё, Дугпа-Мара, подобно хищному, разъяренному зверю со всей силы вонзился в неё, беспощадно терзая её лоно. Деви кричала. Тонкая струйка крови стекала с её внутренней стороны бедер и словно алыми бусинками капала на белое сари.
Картинка в дымке сменилась, и Оракул—Саду увидел Деви на своей плетеной лежанке, мечущуюся в бреду, а рядом её взволнованную мать, пытающуюся убрать с дочери агонию. Смочив в уксусном растворе тряпку, она стала обтирать ей тело Деви. Страшный звериный крик разрезал и наполнил пространство. Дугпа-Мара, обожженный этим раствором, отпрянул в сторону от Деви, а она, очнувшись, в неосознанной реакции уцепилась рукой в его ожерелье и оборвала копытце, прочно зажав его в своей ладони. Копытце, которым он стучал в барабан, вызывая к себе её невинную девичью душу.
Оракул—Саду подошел к спящей Деви и разжал её кулачок. Завладев талисманом, вещью, принадлежащей древнему колдуну, он смог настроится на его образ и по штреку времени вернуться в прошлое, чтобы узнать о его намерениях. Оракул – Саду был удивлен, узнав в Дугпа-Мара почтенного Раджу, именитого и приближенного к правителю. Он увидел в Радже его второй лик, лик монстра, сидящего в его теле, лик колдуна Дугпа-Мара, и стал, читая над копытцем различные мантры, считывать его грязные, чёрные мысли. Оракул увидел, как колдун лечит людей, которые, доверяя его мастерству, нескончаемым потоком