© Вячеслав Уртеко, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4490-0361-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
После новогодних праздников полковник Виктор Николаевич Измайлов руководил своим убойным отделом из последних сил. За то, что из последних, по-женски отвечаю. Я же кормила его ужинами, которые он мерно жевал в полудреме. И наблюдала за дальнейшим полноценным отдыхом, то есть попытками не заснуть в кресле мгновенно, а успеть хоть газету раскрыть. Почему нельзя лечь в постель, не пошуршав периодикой, я так и не уразумела.
Нет, полковник не отмечать все подряд устал. Но, кто бы мог подумать, что кроме бытовухи (теща там зятя молотком приласкала за всю свою и дочкину разнесчастную жизнь), которой Виктор Николаевич, являясь особо ценным кадром, не занимается, на святках столько удачливых и богатых господ переселятся с помощью убийц на тот свет. Казалось, чем больше было вокруг разубранных золочеными звездами и посеребренными ангелами елок, чем чаще просвещенные батюшки призывали к любви, тем сильнее мирян тянуло на изощренные мерзости.
Я поделилась соображениями с подругой Настасьей. Я с друзьями делюсь всем, но они порой признаются, что именно без моих соображений могли бы обойтись. Плакали бы, тосковали, но терпели.
– А попробуй посуществуй в Москве. Не так, как ты, приподнято. Просто. В любом мегаполисе. Да хоть в деревне! – откликнулась особо стойкая к моим завихам Настасья. – И везде найдется местный воротила, который всем поперек горла. У нас же слово мироед и уверенность в том, что всякий богат, потому что мы бедны, в генах сидит.
– Или потому что нам лень отнять у богатых, – встряла я.
– Мне не хуже, чем твоему Викнику известна последняя статистика, – не соизволила отвлечься на обсуждение революционного настроения масс Настасья. Она упорно сокращала имя и отчество Виктора Николаевича Измайлова до фамильярного Викник. – Кто штопает недобитых, недострелянных и недорезанных?
– Ты. Ты хирург, кандидат медицинских наук, – опасливо признала я, соображая, не лишним ли будет еще и комплимент ее внешности. Потому что Настя схватила со стола кухонный нож и остервенело им затрясла.
– Вообще-то, Поля, дело не в месте, а в количестве воротил. На Москве их в избытке. Следовательно, и завистников не мерено. Геометрическая прогрессия.
– Настасья, ты гений, – льстиво пробормотала я. – Немедленно отдай нож.
– Нож? Тебе?! – подскочила ко мне вплотную подруга. Я мысленно поклялась никого никогда больше не утомлять отвлеченными от насущных человеческих нужд разговорами. – Колбаса где? Я у нее поесть прошу, а она чушь несет. Чем больше в мире добра, тем больше, видите ли, зла!
Мне удалось быстро ее успокоить. Колбаса для этого доктора – лучшее лекарство. А тут на мое счастье в холодильнике окорок случился.
После очередного вялого ужина Измайлов не замаскировался под газетой, а превозмог тяжесть собственных век, будто доказывал, что они не связаны напрямую с желудком, и спросил:
– Поленька, ты ничего не слышала о Косареве?
Я даже с ответом запоздала – настолько отвыкла за последние дни от всех вопросов, кроме одного: «У тебя, надеюсь, все хорошо, детка»? Потом радостно зачастила:
– Конечно, слышала. Кто же о нем ничего не слышал, Вик!
– Я по-стариковски как-то выразился, – закокетничал полковник.
При чем тут возраст определить было невозможно. Вик явно нуждался в моральной помощи. И я ее охотно оказала:
– Знаешь, временами кажется, будто тебе мои двадцать пять, а мне твои сорок пять. Я такого напряга, как у тебя, не вынесла бы. А что, и до Косарева очередь дошла?
– Детка, пресловутой очереди на прием к судьбе не существует.
– Врешь, Вик.
– Ну, у каждого свое мнение. Твое дело журналистское. Кстати, допустимо ли добавить, творческое?
– Убью!
– Это ты мне, убойщику со стажем? За что, впрочем, и люблю.
– Полковник, прекрати томить журналистку.
– А вот журналистика тут совершенно ни при чем. Я заговорил с тобой о Косареве, как со…
– Со сплетницей.
– Ты сказала. Не обидишься? – засмеялся он. И вдруг горько упрекнул: – Поль, не притворяйся. Будто мало ты со мной, с подругами, да с половиной города сплетничаешь.
– Сам такой, – гордо ответствовала я. – Все ваши расследования на три четверти есть собирание сплетен о жертвах и подозреваемых. И то, что вы называете сплетни фактами, ваша проблема.
– Невысокого же ты о нас мнения, – вздохнул Вик и мученически прикрыл глаза.
Подозреваю, чтобы подремать пару минут. Я воспользовалась паузой в нашей содержательной беседе и принялась лихорадочно соображать, чтобы соответствовать присвоенному мне Измайловым званию всезнайки. Если Вик заговорил о Саше