Вдвоем
Мама после ранения так и не оправилась. Умерла она дома, через неделю после выписки из больницы.
Валентина Петровна осталась совсем одна. Она так и сказала Лушке:
– Кроме Вас у меня никого нет. Оставаться одной просто страшно – переезжайте ко мне.
И Лушка переехала.
Они так и прожили вместе всю жизнь. Лушка научилась откликаться на Кристину, закончила техникум при заводе, потом заочный Северо-западный политехнический институт и работала в конструкторском бюро, все там же, на родном заводе. А Валентина Петровна так и преподавала в школе математику.
Это молодым кажется, что впереди длинная жизнь. На самом деле она очень короткая. И за эту жизнь надо столько всего успеть…
Дуэт
Нонна
Как ни закатывай глазки, не крути пальцы веером, а в основном, французская кухня русских ресторанов до революции принадлежала татарам. Татары народ не пьющий, на хмельной соблазн не падки, а потому и дела у них шли исправно, без растрат и прочих эксцессов. Касимовские татары владели сетью железнодорожных ресторанов и буфетов от Москвы до Варшавы: по Николаевской дороге их держало семейство Байрашевых.
Нонкин папаша никакими ресторанами не владел, хоть и был из тех же касимовских, но тоже при татарской должности отродясь находился. Должность эту имел по наследству от отца своего. Он исправно служил дворником при ресторане Гатчинского Варшавского вокзала. Уцелев от революций, гражданской войны и большевистских погромов, он так и продолжал грести снег и подметать двор на одном и том же месте.
Сама станция и пассажирское здание, проект которых разработал еще в середине девятнадцатого столетия архитектор Сальманович, представляли собой вытянутый павильон с арочными окнами и дверями, в котором императорскую половину от кассового зала и вестибюлей 1-го, 2-го и 3-го классов отделял сквозной проход. Участок для дворницкого обслуживания не маленький, но Нур управлялся.
Дом его недалеко, за переездом стоял. Этот переезд всегда татарским назывался. Хороший дом и хозяйство крепкое. Татары напоказ не живут, чужой зависти не способствуют. Что, там, у Нура за забором, с улицы не видать. Много у Нура с Зухрой детей было, да всех в Гражданскую тиф забрал. Нонна потом родилась. Только она теперь в их старости утешение – младшенькая, последняя и единственная живая. Они ее холили и лелеяли. Старые татары говорят, что Нур дочку распустил, да не те нынче времена, чтобы девчонку взаперти держать. На всех улицах репродукторы орут:
Будет