завоевал вас!” С Востока же мы слышим: “Держитесь от нас подальше, не нарушайте наш патриархальный покой, Бирон достаточно нам насолил!” Напрасно искать логическую формулу, в которой можно было бы объединить и герцога Бирона, временщика первой половины XVIII века, и обычного немца нашего времени, который, ища пропитания, странствует, занимаясь наукой. <…> Как угодить этим людям? Что делать? Уйти обратно за Неман? Или уйти в Царствие небесное? Это было б, пожалуй, лучше всего <…>» (Бэр, 1950: 407).
7
Сам по себе этот эпизод весьма показателен. Он заставляет понять, что противостояние «немецкой» и «русской» партий, в том числе в научных кругах (а граф Кейзерлинг был известным учёным-геологом), в указанный период вовсе не являлось выдумкой «квасных патриотов». Презрение к России и русским, культивировавшееся в кругах остзейского дворянства, было печальной реальностью. Однако ни К.М. Бэр, ни его ученики-археологи не имели к этому никакого отношения.
