Как громко в ухе запищало! Высунулся я в окошечко, машина едет. Большая, черная, стрелять легко. Зачем такой хороший охотник Ивану Степановичу был нужен, совсем странно. Сам бы попал. Прицелился я, выстрелил, даже оглох, такое хорошее ружье.
Там, где машина ехала, огненный клубок такой, как нефть на выбросе горит. Другие машины следом ехали, из них люди, люди посыпались, все с автоматами. Я смотреть не стал, пошел, куда сказано было. Пролажу, где голуби нагадили, хотел сумку схватить и Барби. А там стоит Иван Степанович и Бар-би в руках держит.
Дорогой, зачем пришел, вдвоем бежать труднее. Он шепчет, такая у него одышка, видно, что пожилой, молодец, Айрапет, все хорошо, возьми-ка вот эту записную книжку. Я книжку схватил, открыл, повернулся к нему спиной, чтобы свет на нее падал, начал смотреть. Там много-много фамилий с телефонами и все по-нашему написаны. А потом свет в голове вспыхнул, и я увидел, как Шушанна сидит в облаке света, и держит на руках Барби, и машет мне ручкой, и кричит, Айрапет, хайрик-джан. Но свет быстро погас, и Шушанна с ним, и стало совсем темно навсегда.
Слушая шум
– Это Бомбей, – сказал он.
Компьютер, снабженный распознавателем речи, огорченно звякнул. В сотый раз за нынешний день человек угадал.
Из открытого окна ветер донес обрывок мелодии. Человек недовольно поморщился. Музыка уже давно его раздражала. Она была вертикальна. Ее лестница опиралась на зыбкие глубины отчаяния и уходила в заоблачные дали. Но она не могла сказать ему ничего нового. Весь этот путь он уже сотни раз прошел внутри себя, изучив его вдоль и поперек. Горизонталь – вот что было для него важнее воздуха, которым он дышал.
Началось все с беседы с девушкой, которую звали Тина. Он столкнулся с ней в рэндом-чате популярного портала для полуночников. Завязалась беседа. Видеоканал, как обычно, был отключен. Как правило, минут через пять, максимум через десять, собеседник предлагал включить камеру, и тогда он, под любым благовидным предлогом, начинал прощаться, обещая выйти на связь позже. А потом вносил номер недавнего собеседника в фильтр, в поле «Доступ запрещен».
Эта девушка говорила уже двадцать минут, так и не упомянув о том, что неплохо бы включить видеоканал. Тогда он сам, трепеща от страха, неуверенно спросил:
– Ты не хочешь посмотреть на меня?
Тина засмеялась и сказала:
– Фу, как скучно! Лучше разговаривать, как бабушки и дедушки, вслепую. Это гораздо романтичнее. И эротичнее… – прибавила она и смущенно хихикнула.
Тина жила на большой улице огромного шумного города где-то в экваториальном поясе. По крайней мере, в любое время года окна ее дома были постоянно открыты. А может,