– Само собой, – кивнул ему контрразведчик.
– Ну, вот и ладненько. А теперь идите, нам с Ириной Васильевной через полчаса торможение начинать.
– Гм… А можно я останусь? Никогда на таких кораблях при маневрах не присутствовал.
Если контрразведчик хочет на что-то посмотреть, вряд ли он делает это из праздного любопытства. Скорее всего, он намерен оценить ходовые возможности корабля. К этому выводу пилоты пришли синхронно.
– Почему нет? Оставайтесь. Но только ничего не трогайте.
– Я что, похож на идиота? – в голосе контрразведчика прозвучали нотки обиды.
– Знали бы вы, сколько идиотов успешно притворяются нормальными людьми. Но все равно, хотя допуск к пилотированию у вас теоретически имеется, ничего не трогайте.
Контрразведчик кивнул и, допив свой чай, с интересом начал наблюдать за действиями пилотов. Хотя наблюдать там было, откровенно говоря, особенно и нечего. Тестирование систем – это только запустить соответствующие программы. Потом запуск автопилота, который в назначенное время, с точностью до долей секунды, включил тормозные двигатели. В глазах на миг помутилось – тяга двигателей наложилась на искусственную гравитацию, и на том все интересное, собственно, закончилось. Огромный корабль начал плавно замедлять свой бег через пространство, и длиться этот процесс должен был несколько суток.
Разумеется, это не было похоже на лихие маневры аэрокосмических истребителей. И на то, как тормозят военные корабли, – тоже. При сравнимых массах покоя запасы прочности полугрузового исследовательского судна и бронированного крейсера рознились принципиально, да и не ставилось конструкторам «Седова» задачи научить корабль «вальсировать». Торможение, как и разгон, проходил сравнительно неторопливо и даже скучно. Тем не менее, контрразведчик просидел в рубке еще с полчаса и лишь затем отправился к себе. После этого пилоты наконец вздохнули с облегчением – ощущать постоянно наблюдение за собой далеко не самое приятное чувство. Даже если ты первый после Бога.
– Ну, Ирин, а теперь что скажешь?
– Скажу, что он параноик. Но лучше параноик, чем разгильдяй.
– И я тоже так думаю, – вздохнул Романов и, выведя на терминал данные, приступил к расчетам, беззвучно шевеля при этом губами. Сегодня была его очередь замещать вакантную должность штурмана.
Пассажирская каюта. Одновременно с разговором в рубке
Ситуация ему совершенно не нравилась. В версию с метеором, озвученную полчаса назад в кают-компании, он не верил ни на грош и не сомневался, что Романов тоже в нее не верит. Просто командир сказал то, что все объясняло и могло успокоить перевозбудившихся ученых. Те и успокоились – то ли поверили, то ли заставили себя поверить. А вот он не поверил, поскольку хорошо понимал, как мала вероятность встретиться с летающим булыжником, да еще в этом, считающемся крайне спокойным секторе. Не положено ему, кадровому разведчику, верить в чепуху.