«Я очень хотел бы попробовать…» – пишем мы – и пробуем. Мечты, давно откладываемые «на потом», шаг за шагом движутся к воплощению. Мы с удивлением понимаем: в то время как мы водим ручкой по поверхности бумаги, высшие силы творят пассы на поверхности нашей жизни. Для многих из нас утренние страницы оказываются именно духовным опытом, контактом с той силой, что выше любого из нас.
Элис рано потеряла обоих родителей. Став взрослой, она по-прежнему часто ощущала себя брошенным ребенком – и удивилась, найдя в утренних страницах утешение. Снова и снова она исписывала бумагу, и руководство это казалось ей куда мудрее, чем любое собственное решение.
«Сначала я словно стала сама для себя мудрой мамой. Или папой. Потом я вдруг задумалась: а что, если мои родители таким образом разговаривают со мной? С каждым разом они становились ближе, и я уже не чувствовала себя одинокой. Страницы оказались для меня источником общения и силы жить, моей личной духовной практикой. Они не позволяли мне свернуть с пути, придавали устойчивости».
Для многих из нас эта вот «устойчивость» просто недостижима. Мы стремимся к стабильности, но не знаем, как ее обрести. Утренние страницы – первое эффективное средство обучения, попадающееся нам. Можно сказать, что мы взаимодействуем с кем-то вроде внутреннего наставника и под его присмотром можем позволить себе и стабильность, и риск.
Алан начал вести утренние страницы после того, как записался на курс «Путь художника». Двенадцать недель он каждое утро писал, с некоторым трепетом наблюдая за преображением его вроде бы такой обычной жизни. Он много лет мечтал стать драматургом. Страницы заставили его написать несколько коротких монологов – и Алан с большим успехом прочел их перед аудиторией. С таким-то стимулом он еще строже будет соблюдать новый режим, наверняка подумали вы, – но, когда курс закончился, Алан продолжать не стал.
Отказавшись от утренних страниц, он отказался от самого себя. Не слушая больше ничьих указаний, он согласился на новую высокую должность в сфере, которая ему не особенно нравилась. По правде говоря, зарплата – единственное, что было ему по душе в новой работе. Расстроившись и стыдясь самого себя, Алан начал объедаться. В ящике рабочего стола у него постоянно хранились запасы закусок, и при малейшем угрызении совести он тянулся за лакомством. Так он обзавелся десятком лишних килограммов, прежде чем понял, что происходит. Алан всегда был немаленьким, но теперь стал слишком крупным. Когда наши с ним пути пересеклись, я предложила ему вернуться к записыванию утренних страниц. Просто чтобы разобраться, что его гложет и почему ему необходимо это заедать.
«Сам не знаю, зачем я тогда бросил писать», – скороговоркой сообщил мне Алан. За три